Фил.
— Горько! Горько!
— Раз! Два! Три!…
Бросаю последний взгляд на молодых и ухожу. Хватит! Я совершенно точно не рассчитал свои силы, приехав на свадьбу Яна. Наивно полагал, что всё прошло! Надеялся, что отпустило!
Полгода на Туманном Альбионе пытался забыть, выкинуть из головы ту, что сегодня не задумываясь ответила «да» моему брату. Новый универ, безбашенные друзья, квартира с видом на Темзу, самые вкусные девочки под боком — казалось бы, живи да радуйся! Вот только в сердце до сих пор тоскливо щемит, когда вижу на безымянном пальчике Даянки обручальное кольцо, а в глазах — любовь. Неземную, необъятную, несокрушимую. И, увы, не ко мне.
Не в силах отойти друг от друга даже на метр, новобрачные трепетно держатся за руки и не видят никого вокруг. Окрылённые, до беспамятства влюблённые они выгрызли у судьбы своё право на счастье, и этот день заслужили, как никто другой. А мне пора. Здесь, среди шумных гостей и беспрестанных «Горько», я третий лишний.
Ухожу по-английски, пока молодые продолжают утопать в сладости своих поцелуев. Шаги как в тумане, в голове – пустота. Полной грудью вдыхаю вечерний августовский воздух, пропитанный дождём и моей печалью, а затем ныряю в салон арендованного спорткара, брошенного на ближайшей парковке у входа в ресторан. Как знал, что не задержусь!
В ладони сжимаю мобильный и никак не подберу нужных слов для Шаха: так, чтобы вышло кратко и без обид. Знаю, что брат скучал, да и Даяна тоже, но сейчас видеть их — выше моих сил. Потому наспех набираю, что улетаю обратно ближайшим рейсом, а ещё прошу дать мне месяц тишины. Шахов поймёт – не дурак!
Завожу мотор и впервые давлю на газ до упора. Сегодня мне нужна скорость! Долбанный адреналин! Я хочу забыться, я обязан забыть о той, которая никогда уже не станет моей! Но ни черта не выходит…
Сотни километров незаметно остаются позади. Серая трасса, безымянные посёлки, небольшие города… Но сколько бы ни пытался от себя убежать, в голове – всё тот же винегрет из обрывков воспоминаний, разодранных в клочья чувств и образа моей Даянки. Нет, теперь уже точно не моей…
Не замечаю скорости и пролетающих по встречке авто. Не обращаю внимания на мобильник, что валяется на пассажирском и робко сигнализирует о входящем. Никогда бы не подумал, что чужое счастье может такой болью отзываться в груди.
И всё же я торможу.
Дурацкий спорткар жрёт слишком много горючего, вынуждая меня остановиться на первой попавшейся заправке. Пока топливо медленно заполняет бак, лениво разминаю шею и осматриваюсь. Ничего особенного: грязь, дрожащий свет покосившихся от времени фонарей да пара не самых новых представителей отечественного автопрома на обочине. Чёрное небо усыпано звёздами, а воздух наполнен ароматами трав и стрекотанием кузнечиков. Походу занесло меня в самую что ни на есть глухомань!
— Простите! — за спиной раздаётся тонкий девичий голосок.
Заправочный пистолет возвращаю на место и нехотя оборачиваюсь. Чуть поодаль замечаю невысокую миловидную брюнетку. В короткой юбочке и завязанной на талии фланелевой рубашке она неловко переступает с ноги на ногу и закусывает губки. По всему видно, что волнуется. Ещё бы! Одна посреди ночи, да в таком откровенном прикиде.
— Слушаю? — киваю незнакомке, а сам не могу отвести от неё глаз: выразительный взгляд вкупе с тонкими чертами лица и копной каштановых волос снова и снова с головой окунают меня в воспоминания о Даяне. Девчонка напротив — её неудачная копия, дешёвая подделка.
— Вы мне не поможете? — девушка несмело подходит ближе, накручивая на пальчик прядь шелковистых волос. — У меня что-то стучит.
— Где?
Автомеханик из меня никудышный, но бросить в беде одинокую даму – совсем как-то не по-мужски.
— Под капотом, — выдыхает брюнетка, аппетитно сложив губки бантиком. — Не посмотрите?
Мне бы задуматься, что делает полураздетая барышня ночью на забытой богом заправке, да только мозги лужицей растеклись под ногами, уступив место инстинктам.
Как зомби иду за ней следом к ржавой развалюхе — ровеснице моего деда, и со знанием дела лезу под капот. Что там может стучать? Всё! Здесь намного уместней вопрос: как «это» вообще заводится?
— Это машина моего отца, — поясняет незнакомка. — Думала, что немного покатаюсь, пока папа спит, и незаметно верну тачку, а оно вот как всё обернулось. Заехала к чёрту на кулички, вся продрогла и не знаю, как теперь вернуться домой. Стою здесь, как ночная бабочка, без денег и телефона. Как хорошо, что судьба меня столкнула с вами.
— Саша, — зачем-то представляюсь и, оторвавшись от созерцания замасленного двигателя, снова смотрю на девчонку. Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать пять? Под слоем косметики с ходу и не разберёшь. Где-то на подкорке сознания мелькает мысль, что для примерной дочери своего отца, брюнетка слишком ярко и вызывающе накрашена, да и одета тоже, но вновь улавливая в её внешности схожие черты с Даяной, гоню подозрения прочь.
— Виолетта, — расползается та в улыбке, обнажая белоснежный ряд идеально ровных зубов, которые, к слову, звонко отстукивают чечётку от холода. Уже через несколько дней – осень, и ночи давно не согревают своим теплом.
