Лукреция, расставляя товары в лавке отца, предается мечтаниям вслух.
«Уже семнадцатую встретила весну!
А все одна иду по жизненной дороге,
Ищу я рыцаря, чтоб сердцу и уму,
Чтоб девичьи развеял он тревоги.
Силён быть должен, благороден, смел,
Умен, красноречив и очень знатен.
Чтоб конь под ним, как облако, белел!
Как простыня на папиной кровати.
Усы и шпага, пистолет, нет, два,
Ботфорты и серебряные шпоры;
Посмотрит – и вскружится голова,
И только обо мне все разговоры.
Забыла. Шитый золотом мундир…
Что за мужчина, если без мундира.
Он самый главный в мире командир!!!
Влюблен в меня – прекрасная картина».
Федерика выбирает специи в лавке и случайно слышит мечтания Лукреции.
«Святой Франциск! Мне скоро двадцать три,
И за глаза все кличут старой девой,
Мне хочется давно уже любви:
Без ласки увядает моё тело.
Один запал мне в душу, всем хорош!
При эполетах, шпаге и мундире!
И я за то, чтоб стать его женой,
Готова на любую жертву в мире».
Поддавшись настроению, Федерика выходит из-за стеллажа.
Лукреция испуганно вскрикивает, увидев Федерику.
«Синьора!!! Напугали вы меня!
Я думала, что здесь одна, мечтала.
Что вас встревожит чем-то речь моя,
Я точно уж никак не ожидала.
Как схожи наши чувства и желанья.
Я, как и вы, страданьями живу,
Мне нравится один до обожанья,
Я грежу им во сне и наяву.
Но упаси Господь с отцом об этом спорить,
Его слова как нож под сердце мне,
«Я не хочу, дитя, тебя неволить,
Сам жениха найду тебе вполне.»
«Девчонка хороша, как ангел!
Такая кого хочешь увлечет,
Но, видно, ей не повезло с приданым,
И этот факт мне надо брать в расчет!»
«Скажи мне, детка, кто же твой герой,
О ком твои мечты, девичьи грёзы?
Ты можешь смело говорить со мной:
Я о любви такой сама роняю слёзы».
В бакалейную лавку старого Джузеппе Колетти нетвёрдой походкой человека, уставшего от ежедневных возлияний, в которой всё же ещё видна армейская выправка, входит Пьетро ди Альберто, капитан тосканских гвардейцев, страдающий от отсутствия военных действий и денег.
«Ни денег, ни войны, мой герцог заскучал.
От женщин и дуэлей спасу нет,
И рог былых сражений отзвучал,
И давит груз никчёмных эполет.
Попойки, карты, шпаги и вино,
Пустой карман и кредиторов рать,
На герцогство б соседнее войной
Пойти, пожечь, пограбить, покарать.
Но мой вассальный долг и древний герб
Велят мне слову герцога внимать,
И, словно после жатвы острый серп,
Из ножен шпагу мне не вынимать.
И вот в долгах, в сомнениях, в тоске!
Карман мой пуст, лишь мысль одна свербит:
Нет выбора, коль жизнь на волоске,
Бесчестьем мне безденежье грозит.
И остаётся средство лишь одно:
Жениться выгодно и быстро без любви,
Плевать, что это гнусно и грешно.
О небо, ты меня благослови».
Входит в лавку и застывает в изумлении, видя двух девиц, одна из которых сразу зажгла огонь желанья.
Федерика узнает в вошедшем предмет своих воздыханий и находится на грани обморока.
Федерика, тихо обращаясь сама к себе
«Святые ангелы! Ужель я крепко сплю!
