– Как вас зовут?
– Роберт.
– Фамилия?
– Маклеллан.
– Какой сейчас месяц?
– Январь.
– День?
– О… – Маклеллан почесал затылок. – Э-э-э… точно не скажу.
– Четвертое января. Четвертое.
Роберт Маклеллан сидел на стуле в диагностическом отделении на третьем этаже госпиталя Масс Дженерал в Бостоне рядом с Гейл. Белая блузка, парчовая юбка, легкий кашемировый кардиган. На шее две тонкие золотые цепочки. Она то и дело машинально трогала их рукой, будто проверяла, на месте ли подвески: маленькая “счастливая” монетка и сердечко с бриллиантиками. Гейл не спускала глаз со своего мужа.
– Возраст? Сколько вам лет?
– Семьдесят… – засомневался было Маклеллан, но тут же уверенно сообщил: – Семьдесят шесть.
– Как зовут вашу жену?
– Э-э-э…
– Роберт!
– Ничего страшного, миссис Маклеллан. – Врач предостерегающе поднял руку и улыбнулся. – Пожалуйста, не вмешивайтесь. И не волнуйтесь так, очень вас прошу.
– Простите. Я только… – Она растерянно покачала головой. – Обычно он не такой, как сейчас…
– Разумеется, – согласился доктор. – Совершенно новая, необычная ситуация. Кто угодно растеряется. У нас будет время поговорить об этом чуть позже.
– Гейл! – с облегчением воскликнул Роберт. – Мою жену зовут Гейл!
Доктор одобрительно кивнул и как ни в чем не бывало продолжил:
– А сейчас надо всего-навсего заполнить анкету.
Гейл опустила глаза и почувствовала, как от смущения загорелись щеки. Покрутила золотой замок на лежащей на коленях маленькой сумочке. “Фенди”, оригинал. Совсем новенькая, между прочим. В прошлое воскресенье нашла на распродаже в галерее Копли и была счастлива всю неделю. Роберт теперь покупает такие странные рождественские подарки…
Доктор не сдавался. Сколько центов в никеле? Вы покупаете что-то за тринадцать долларов и даете двадцатидолларовую купюру. Сколько вам должны вернуть?
Гейл стиснула зубы.
– Что это за животные? – Доктор указал ручкой на три контурных рисунка.
– Лев. Лев и…
Роберт и в самом деле в последнее время был не в себе, но то, что происходит сейчас… Возможно, повлияла больничная обстановка. Или не выспался: все чаще, просыпаясь ночью, она обнаруживала, что Роберта рядом нет. Обычно она находила его в гараже. Никуда не собирался ехать – просто сидел за рулем. А вчера ночью она проснулась от грохота. Бросилась в гостиную – оказалось, в темноте он наткнулся на журнальный столик и опрокинул красивую французскую лампу. Весь пол в фарфоровых осколках, склеить невозможно.
– Носорог.
Она посмотрела на мужа. Седые, да что там – совершенно белые волосы красиво зачесаны назад. Светло-голубая сорочка, подтяжки. Утром побрился, она видела. Кожа на шее стала дряблой, возрастная пигментация на лбу. И что? Все-таки далеко за семьдесят. Ну нет, надежда не потеряна. Есть новые лекарства – так, по крайней мере, сказал их домашний врач.
Доктор написал что-то в компьютере.
– Я прочитаю сейчас несколько слов, Роберт. Если можете, повторяйте за мной.
Она так устала от всех этих скитаний по врачам. Сама Гейл за всю жизнь провела в больнице всего лишь одну ночь. Детей у них нет и не было. А Роберт вообще никогда ничем не болел.