Сколько я блуждал в этой мгле, я не чувствовал – может минуту, а может и целую вечность. Страшно не было. И больно не было. И ощущения твёрдой почвы под ногами тоже не было. Я что-то искал здесь, в этой безвременной темноте. Или кого-то искал…
Но вот, в глубине тьмы, забрезжил свет – сначала пятнышко, потом свет становился все более определенным и ярким, словно во тьме открылась дверь. Я рванулся туда и оказался в странном призрачном мире, но ощущение реальности мгновенно ворвалось в моё сознание: тёплый ветер, пропитанный запахом трав и океана, звук прибоя и шелест листьев огромных пальм, стрекот цикад…
Был вечер. Тихий, дышащий негой и покоем тропический вечер.
Прямо передо мной в нескольких шагах застыла живым стеклом лазурная водная гладь бассейна, подсвечивающаяся светильниками на дне. На той стороне бассейна виднелась открытая большая беседка с крышей, сделанной из стеблей тростника. Где – то сверху, с потолка беседки мягко струился тёплый золотистый свет, красиво оттеняющий десяток больших жёлтых и оранжевых подушек, аккуратно разложенных на толстом коричнево – красном ковре, которым был устлан пол беседки.
За беседкой возвышались огромные пальмы, лениво шевелившие стрелами своих ветвей под лёгким вечерним бризом.
Там, за пальмами, виднелся океан, фосфоресцирующий под стремительно темнеющим тропическим небом.
Слева от бассейна возвышалось само двухэтажное здание бунгало, ярко залитое огнями. Деревянные колонны, на которых покоился второй этаж, создавали визуально уютную открытую веранду на возвышении, закрытую с двух сторон лёгкими стенами из дорогих циновок.
На веранде было расстелен большой, белый, с неярким коричневым рисунком ковёр, на котором по периметру тоже были разложены большие белые, красные и жёлтые подушки.
Пол между домом и бассейном (именно пол, потому что открытый бассейн был частью дома) был устлан коричневым, шлифованным до блеска паркетом.
Между верандой и бассейном стояли два пляжных кресла с мягким серым покрытием.
Я подошёл к бассейну и опустил пальцы босой ноги в воду – она была тёплой и нежной. Белые небольшие светильники по периметру бассейна излучали ровный приглушённый свет.
Что это все значит? Дом, океан, бассейн и покой? Я с удивлением осмотрел себя: белый махровый халат на голом теле лежал нежнейшим пухом, лаская кожу. Это было все так нереально и так приятно.
Спокойно и тихо все вокруг. Только лёгкий ветер с океана ласково дышит в лицо.
Я сбросил одним движением халат на пол и тихо, стараясь не встревожить воду, зашёл по большим ступеням в нежно – тёплое, прозрачное блаженство. Меня окутала бархатная нега роскоши тёплой и чистой воды. Оттолкнувшись ногами, я поплыл. Это было легко и нереально приятно, как тихий полет. Неспешные движения руками напоминали ленивые взмахи крыльев большой птицы. Это было полное наслаждение.
Я перевернулся на спину и замер в покое, рассматривая яркие звезды в стремительно чернеющем небе. Сколько все это продолжалось, я не знал, но хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
Потом я подплыл к кромке бассейна. На одном из кресел лежала женщина в коротком желтом халатике, открывавшем её красивые сильные ноги. Лица женщины не было видно. Но я точно знал, что это Эдди. Я лёгким, как всегда во сне бывает, движением, вылез из воды и сел возле кресла, прижавшись спиной к тёплым бёдрам женщины. И она стала медленно и ласково гладить меня по голове. Мы оба молчали. Было уютно, спокойно и защищённо. Как в детстве.
– Жорж! Радость моя! Проснись, дорогой! – послышался знакомый до боли голос. Голос Эдди, моей покойной жены.
Я открыл глаза. И невольно сделал глубокий судорожный вдох. Тысячи мелких иголочек впились в мои лёгкие. Но я дышал. Я был жив. Было очень холодно, но с каждой секундой моё тело адаптировалось к новой реальности.
– С возвращением, Жорж! – вымучено улыбнулся я, и осмотрелся, приподнявшись на локте: рядом «Скорпион» с открытым куполом кабины, все та же площадка на выходе из туннеля, внизу раскинулся огромный и странный город.
Легкий, как шорох, звук позади меня. Я обернулся и застыл: недалеко от меня в воздухе лежали, да – да, именно лежали, а может и просто парили над поверхностью мои сотоварищи – Тонни и Нэйти. Их тела были окутаны тончайшим коконом из вращающихся по спирали ярких голубых и зелёных огоньков. А рядом с девушками парили полупрозрачные силуэты людей – возле Тонни фигуры пожилых мужчины и женщины, возле Нэйти – молодой ещё мужчина и маленькая девочка.
Это было завораживающее зрелище. Призрачные фигуры наклонялись к телам людей, словно прислушиваясь к дыханию, то прикасались к ним руками, то обнимали парящих в воздухе девушек.
У меня просто мороз по коже прошёл – это был страх и восторг, а ещё благодарность и восхищение.
Сколько продолжалось это невероятное действо, я не знал, да и не хотел знать, ведь я сам с каждым ударом сердца становился все крепче и увереннее, что-то менялось во мне, а что именно – не могу пока разобрать, но я становился другим, вернее, не я, как личность, а изменялось моё восприятие собственного тела. Или это просто возвращалось ощущение жизни.
