Знаете, бывает такое, когда наркотики уже не нужны. Когда сознание начинает за них делать эту работу. Не самый лучший момент, хотя, признаться, мне это даже нравилось. Забавно, но я ведь действительно думала, что у меня дар и я избранная. Уверена, не у одной меня проскакивали такие мысли, верно?
Меня зовут Викки, мне двадцать шесть лет, и я долбаная психопатка, по весьма субъективному мнению моих родителей. Хотя со стороны, может быть, всё так и выглядит. Сейчас я общаюсь со своим психотерапевтом намного чаще, чем со всеми остальными. Меня это совсем не напрягает. Если бы я не знала, что это мозгоправ, то определённо считала его своим лучшим другом. Ну, в смысле «её», чёртова этика. Итак, мой единственный и лучший на данный момент друг – Ирина Витальевна, психотерапевт. Она знает обо мне всё и говорит, что я весьма интересный случай, с психологической точки зрения, разумеется.
Сегодня, в общем-то, обычный день, один из этих «прекрасных дней, чтобы умереть». Солнце здесь – редкое явление, поэтому его никто не ждёт. Мне в этом случае везёт, ведь мои галлюцинации заставляют меня поверить, что на улице солнечно. Проснулась я от ослепительных лучей, осветивших мой чердак. Так его называет моя мать, я же считаю его квартирой своей мечты, здесь чувствую себя как дома. Встаю со своего двуспального матраца и иду к окну. Мои тёмно-бордовые шторы плотно задёрнуты, я их резко открываю, и весь свет пропадает. На улице питерская серость и что-то мне подсказывает, что эта картина вполне реальна.
На полу тёмный паркет с хаотичным рисунком, который измазан в краске, и я это заметила, только когда нечаянно в неё вляпалась. Жёлто-синие пальчики на ногах, понадеялась, что мне это кажется, но нет, на ощупь маслянисто-вязкая жижа. Ирина Витальевна объяснила мне: то, что можно потрогать и ощутить, скорее всего, не глюк.
Поглядела по сторонам, оказывается, не только моя нога в краске, на полу, стенах – кругом пятна. Видимо, вчера я словила нехилый трип. Ближе к ночи такое бывает, но сейчас реже. Хотя мне по-прежнему кажется, что именно в такой момент у меня есть все шансы воплотить в жизнь шедевр искусства. Картину, о которой узнают все. Картину, при виде которой люди будут визжать от восторга или стоять в ступоре и смотреть. Всеобщая истерия, этакий синдром Стендаля в массовом действии. Даже у моих родителей тогда язык не повернётся сказать, что я сумасшедшая.
Около мольберта вижу много смятых в комок листов и стопку с новыми картинами. Иду босиком по паркету, наступая в ещё невысохшую краску. Начинаю разглядывать рисунки и, как ни странно, ничего в них не понимаю. На одном чёрное пятно с красиво размытым контуром, на втором синие, жёлтые ровные круги, а на остальных просто беспорядочно намазанные кляксы разных цветов. Откладываю листы в сторону, иду в душ отмываться от краски. Снимаю с себя всю одежду и встаю под тёплую струю воды.
Вам нужно закрыть глаза, чтобы представить, что вы в том самом месте, о котором мечтаете. Моё же сознание делает это за меня. Вот вокруг уже не обшарпанные сиреневые стены, а дикая природа. Я стою под тем водопадом, в том самом месте, где всё начиналось. Там, где я впервые почувствовала себя живой. Вокруг всё меняется, и я начинаю слышать тропических птиц. Да, и звуки мне тоже иногда мерещатся. Я знаю, о чём вы думаете – это же, наверно, круто, когда ты без труда можешь оказаться посреди джунглей, пусть даже ненастоящих. Нет, не круто. Я ведь абсолютно не контролирую эти видения и далеко не всегда они приятные и понятные мне.
Если вы когда-нибудь принимали психотропные вещества, то вы меня поймёте. Это бывает страшно. Не столько чувствовать себя по-другому, сколько осознавать, что ты видишь собственными глазами то, чего не существует – галлюцинации. Но самое страшное, когда всё это приходит и не собирается просто так уходить, а ты перед этим ещё и не употреблял никаких, нахрен, наркотиков. Поэтому сейчас, как обычно, вместо завтрака я докуриваю сигарету на балконе и иду на очередной сеанс с моим «лучшим другом».
Выхожу на улицу – неприятно сыро и прохладно. Проклятая осень. От такой погоды моё самочувствие явно не улучшится. Мой внешний вид под стать окружающей обстановке: чёрное пальто, больше похожее на мешок и шапка вместо зонта. Не люблю зонты.
Спускаюсь в метро, стараюсь не смотреть на людей и уж тем более с ними не разговаривать. В двадцать первом веке стараться особо не нужно, людей больше интересует происходящее в телефоне, нежели твоё спонтанное безумство. Да, именно поэтому я не завожу никаких знакомств. Я не знаю, чего от себя ожидать. Людям трудно объяснить то, что со мной происходит. Если они заметят хоть что-то странное, то обязательно захотят определить меня в психушку. Но я не чокнутая, я ведь всё это понимаю. Мне просто бывает, иногда мерещатся странные вещи, возможно, от переизбытка творчества во мне или вследствие употребления большого количества наркоты. В конце концов, этого эффекта я когда-то и добивалась.
Пять станций на метро, и я на месте. Захожу в здание, поднимаюсь на лифте, в нём меня по традиции накрывает. Да уж, галлюцинации прямо перед посещением психотерапевта. Это жутко меня подставляет, ведь я сажусь на чёрный диванчик, и первым делом она с искренней улыбкой и, надо полагать, с не менее искренней надеждой спрашивает:
