Отношение англичан к неангличанам нельзя уложить в рамки греческого слова «ксенофобия», что означает «страх перед чужаками». Напротив, здесь есть что-то от ксенофилии, с английским, конечно же, уклоном: сочувственное энтомологическое любопытство – «Надо же, живут ведь как-то бедняжки, хоть и не англичане». Как говорил Сесил Родс (давший имя Родезии, ныне Зимбабве), «родиться англичанином – значит выиграть первый приз в лотерее жизни». Неудивительно, что англичане смотрят на тех, кому не так повезло, с некоторой смесью жалости и презрения.
Девятьсот лет назад норманны предприняли последнее успешное вторжение в Англию. Они поселились там, попытались вписаться в местную среду, мирно, «не вколачивая», поделиться с аборигенами знаниями и опытом и потерпели неудачу. Окончательно одолеть побежденных им не удалось. Англичане очень старались. Они пропускали мимо ушей чужой выговор, мимо носа – запахи чужой пищи, сквозь пальцы смотрели на одежду захватчиков. Их задача была масштабной, требовала времени и терпения – они задались целью, ни много ни мало, превратить захватчиков в англичан. Прошли века, но ведь сработало! Сегодня при имени «Норман» ни у кого не возникает мыслей ни о войне, ни о том, куда бы понадежнее запрятать дочерей. Сегодня это типично английское имя.
Еще в 1497 году венецианский посол Андреа Тревисано доносил из Лондона: «Англичане большие почитатели себя и своих обычаев. Они убеждены, что в мире нет страны, подобной Англии. Их высшая похвала для иностранца – сказать, что он похож на англичанина, или посетовать, что он не англичанин». Сегодня англичане уже не столь категоричны, некоторые даже считают, что из Туманного Альбиона надо бежать при первой возможности, но большинство все же на заграницу поглядывает искоса: и еда там какая-то сомнительная, и вода, и ванна без душа, и умывальник без пробки, но больше подозрений вызывают все эти иностранные люди.
География укрепляет этот взгляд, ведь англичане окружены водой и взирают на окружающий мир со своей колокольни, вернее, цитадели порядка, каким они, несомненно, считают свой островок. Газетный заголовок «Туман Ла-Манша отрезал материк от мира» даже ухмылки ни у кого не вызовет, только сочувствие к человечеству, отрезанному от старушки Англии.
Это замкнутое мышление – то, чему вы противостоите. Нужно принять как данность и не пытаться изменить – попыток уже было сделано множество. Впрочем, англичане так простодушно гордятся тем, что им не дано понять «этих иностранцев», что, возможно, вам даже доставит некоторое удовольствие попытаться вырвать у них из рук пальму первенства и начать понимать их самих.
Англичане считают себя законопослушными, вежливыми, великодушными, стойкими и справедливыми, в общем, полный джентльменский набор. Они гордятся своим чувством юмора, которое позволяет им смеяться над самими собой, считая его безусловным доказательством своего добродушия.
Будучи уверенными в своем превосходстве над прочими жителями планеты, англичане считают, что все прочие разделяют эту уверенность и в некоем идеальном будущем постараются во всем брать с них пример.
Англичане убеждены, что все лучшее в нашей жизни родом из Англии или по крайней мере в этой стране оно было существенно улучшено.
Они уверены – и не без оснований, – что никто их по-настоящему не понимает. Английский композитор-песенник Майкл Фландерс в начале 1960-х сочинил:
Англичане благородны, англичане хороши,
И умны, и скромны, и недопоняты.
Но им и не нужно, чтобы их понимали (а как же неприкосновенность частной жизни? Вдруг поймут чего лишнего!), и они немало сил прикладывают, чтобы оставаться непонятыми и непонятными.
