Читать онлайн полностью бесплатно Лукерья Медведос - Если твой дед луговая собачка…

Если твой дед луговая собачка…

Луговая собачка Лари живёт на окраине поселения Поместье Луговых Собачек в маленькой небогатой норке с мамкой, братом Калю, сестрой Айкой и старым дедом.

Книга издана в 2023 году.


Если твой дед – луговая собачка.


Глава 1.

Если все до одного твои предки – луговые собачки, то, вероятнее всего, и ты появишься на свет луговой собачкой. Родишься не сочной чёрной ежевикой с зелёным хвостиком, которую лопала твоя мамка, когда носила тебя и твоих брата и сестрёнку под сердечком, а крохотным тёплым розовым комочком. И мамка-папа будут любить тебя – лысого и писклявого, капризного и неугомонного, не дающего отдыхать днём и спать ночью. Любить просто так, за то, что ты у них есть, такой писклявый да ещё и прожорливый.


Вот и Лари родился луговой собачкой. Если кто незнаком с луговыми собачками, то представьте себе обычную белку, но без кисточек на ушках, – даже почти и без ушек, потому что у луговых собачек ушки такие крохотные, что если кто захочет ласково потрепать собачку за ушко, то не очень и получится. Да и пышным хвостом, как у белки, природа пожадничала и не наградила луговых собачек. Хвостик есть, но в жару под ним не спрячешься, от дождя не укроешься, да и красоты в нём немного, хвостик и хвостик, есть – и хорошо.


Лари жил в уютной норке почти на самой окраине Поместья Луговых Собачек с мамкой, братом Калю, сестрёнкой Айкой и старым добрым дедом. Дед был почти древний, от него пахло мхом, грибами, пропади-травой, – он никогда не выпускал былинку этой травы изо рта. У него был всего один глаз, второй будто зарос и над ним нависала длинная шерсть, как трава над оврагом. Живой глаз был странного золотистого цвета, необычного для луговых собачек, он им ещё довольно зорко видел и всегда хитро щурил. И ещё у деда был огромный, очень глубокий шрам на задней лапе, там совсем не росла шёрстка, в одном месте даже не хватало кожи и мышц и можно было смотреть сквозь дедову лапку.


Внучата, когда были маленькими, часто шутили над дедом – просовывали какой-нибудь заплутавший росток или корешок через лапу сонного старика на ночь, а рано утром, услышав ворчание и кряхтение, бежали смотреть – на сколько растение проросло и как дед медленно освобождается из плена.


Дед никогда не сердился. Он помогал мамке Лари вырастить потомство – терпеливо нянчился с внучатами, кормил, играл – делал горки из гладких камешков, выстилал их скользкими блестящими зелёными листьями и без устали катал малышей, – они просили ещё и ещё, пока не засыпали прямо во время игры. Но теперь деда подолгу не было видно и слышно, он почти всё время спал, ел только несколько зёрнышек в день, предпочитая сладкие, у него не было блох, он только иногда просил почесать спинку – самому было уже не дотянуться лапкой. Дед почти не ворчал, как ворчат все старики – часто и помногу, его отнорок (комнатка) был самым маленьким в норке, и как-то так получалось, что внуки, подрастая, всё реже заходили проведать и повидать деда, у всех были свои важные дела.


Но уж если кто заходил… Дед больше всего на свете любил рассказывать сказки, байки и небылицы. Чаще всех в отнорке деда появлялся Лари. Он приносил ему свежие стебельки пропади-травы, самые спелые семена и зёрнышки, иногда ягоды, но дед всегда отдавал ягоды Лари обратно, говоря, что очень уж они сочные и что от них в старом животе будет круговерть три ночи подряд. На самом деле – дед знал, что ягоды достать не так-то просто и хотел, чтобы любимый внук лишний раз полакомился.


Дед, наверное, в тысячный раз рассказывал Лари свои чуднЫе истории про то, как он однажды залез на огромный куст, нет – не куст, даже на целое дерево с невероятно вкусными спелыми красными ягодами, как срывал их одну за одной двумя лапками, как ел, обливаясь и давясь соком, нежную мякоть, где не было ни одного семечка, пока не объелся настолько, что не заметил, как отяжелел и сорвался вниз. Падая, он наткнулся задней лапой на очень острый сучок, проткнул её и висел на дереве вниз головой три луны, пока не выпросил у Божества Справедливости прощения, и оно, Божество, направило к нему отряд муравьёв-листорезов, которые за обещание отыскать и принести им в муравейник несколько свежих грибов согласились помочь деду и сняли его с сучка.


С тех пор дед получил свой ужасный шрам на лапе и на всю жизнь запомнил и усвоил урок, что вкусное стыдно есть одному и непременно надо с кем-нибудь поделиться. Поэтому Лари обязательно должен угостить брата и сестрёнку ягодами, которые вернул ему дед.


Лари рассеянно слушал старика, – он знал все эти истории наизусть с детства, смотрел на деда и улыбался, рассматривая его светло-светло-серенькую, растущую где вихрами, где клочками, где почти уже с проплешинами, всю какую-то пыльную, потрёпанную, местами свалявшуюся, наверное, от глубокой старости шерсть, заглядывал в его золотистый глаз, с жалостью смотрел на обвисшие усы, в которых застряли крошки еды, на совсем уже жёлтые кривые зубы, на дёргающуюся от разговора травинку во рту, на всю дедовскую смешную слабую угловатую фигурку.


-– Что? Глаз? А глаза у меня никогда и не было, – не вырос. Я с одним на свет появился, такое бывает, – объяснял дед, отвечая на никем не заданный вопрос.


Думал Лари о том, что дед у него всё же особенный, необычный какой-то дед. Во-первых, потому, что таких старых дедов и вообще настолько древних жителей в поместье собачек больше ни у кого и нигде не было, ни в одной семье. Старые жители поместья в один не очень прекрасный для себя и для своих близких день слышали или чувствовали внутри зов, который заставлял их покидать тёплые насиженные родные места и уходить туда, откуда ещё никто никогда обратно не возвращался.



Ваши рекомендации