Читать онлайн полностью бесплатно Яков Канявский - Эпоха перемен. Часть 2

Эпоха перемен. Часть 2

ХХ век – век величайших перемен, которые принесли много горя и страданий людям. Споры о том, как развивались бы события в случае поражения большевиков в попытке государственного переворота, насколько велика единоличная роль Сталина в массовых репрессиях против собственного населения, развязанных в 30-е годы прошлого века и получивших название «Большой террор», не стихают уже многие десятилетия.

© Яков Канявский, 2022

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2022

Приходит время, кто-то умирает.
А кто-то, может быть, «встает с колен».
Давно известна истина простая:
Не дай бог жить в Эпоху Перемен!

Данный роман является продолжением повести «Украденный век» и книги «Зарубежный филиал», рассказывающих об одном из героев. Серия продолжается книгами «Верховный правитель», «Столкновение», «Есть только миг».

Имена и события вымышлены, совпадения случайны. В названиях многих глав использованы тексты советских песен.


Часть 2

Я другой такой страны не знаю…

«Была война, но мы пришли живыми, Чтоб новой жизни сеять семена…»

Из песни «Фронтовики, наденьте ордена»

Глава 1

Отверженные

«Война не закончена, пока не похоронен

Последний погибший на ней солдат».

Александр Суворов, российский полководец.

Тема войны настолько захватила всех, что они никак не могли закончить её обсуждение.

– Вот мы тут приводили цифры погибших, – вздохнул Аркадий. – Но ведь это ещё не вся трагедия. У большинства ещё были семьи, которые лишились кормильца. Кто считал миллионы вдов, оставшихся без мужей и доживавших жизнь в одиночестве? У меня как-то на эту тему были написаны такие строки:

Там, у деревни Дубосеково,
Бой за Москву кровавый был.
И многим ждать уж больше некого.
Стоят лишь холмики могил.
Но вот, душой не понимая,
Жена все с фронта мужа ждет.
Любовь свою не забывает
И ждет уже который год.
Не может все предать забвению,
Ведь ей лица милее нет,
Хоть и подвергнулся старению
Висящий на стене портрет.
Когда покончено с делами
И все вокруг тихонько спит,
С живым как будто вечерами
Она с портретом говорит.
Расскажет, что за день случилось,
С кем говорила, где была,
Что ночью иногда приснилось,
Какие предстоят дела.
Напомнит иногда былое,
Младые, сладостные дни,
И что-нибудь еще такое,
Что вместе прожили они:
«А помнишь, как тропинкой узкою
Коня водил на водопой;
Короткими ночами тусклыми
Как целовались мы с тобой?
Как всегда, на танцах в клубе
Ты меня оберегал.
Отгонял парней всех грубо,
Приглашать не разрешал.
Как со свадьбы ты невестой
На руках унес меня…».
А прожито было вместе
После свадьбы-то три дня.
Было кратким их супружество
И тонка их счастья нить.
Ждет его с завидным мужеством
Доласкать и долюбить.
Ждет, и в этом ожидании
Тихо жизнь ее прошла.
Без тепла, в воспоминаниях.
И детей не родила.
Ждет, хоть ждать ей больше некого.
Долюбить им не пришлось.
Под деревней Дубосеково
Счастье их оборвалось.

– Грустные строки, аж слезу прошибают. И сколько их, одиноких, после войны мыкалось!

– Между прочим, – заметил Дмитрич, – я читал, что у африканских племён нет одиноких женщин. Пока она не замужем, то живёт с родителями. Если муж погиб или умер, то её берёт в дом второй или третьей женой его брат или другой родственник. Но брошенной, голодной, с детьми на руках никого не оставляют.

– И как ты себе представляешь, – усмехнулся Юрий Сергеевич, – это сделать у нас? Попробовал бы кто-нибудь привести в дом вторую жену. Сразу возникнет масса проблем. Во-первых, встанет вопрос: а не уйдёт ли при этом первая жена? Потом, где разместить? Ведь многие жили тогда в коммуналках в страшной тесноте. Но главное: такого мужчину привлекли бы к суду за многожёнство. И получается, что условия нашей жизни хуже, чем у африканских племён.

– Конечно, если бы наша власть была более гуманной, то после таких многомиллионных потерь могла бы разрешить многожёнство.

– А остальные проблемы как решать? Как прокормить ещё одну семью?

– Что значит, как прокормить? – вступил в разговор Николай Харитонович. – Ведь женщины же работали и сами себя кормили. И на детей ещё пенсию получали за потерю кормильца.

– Ты, Харитоныч, прав, но не совсем. Пенсию получали только те, кому пришла похоронка. А за без вести пропавших отцов пенсию отменили. Но сотни тысяч таких «без вести пропавших» на самом деле были убиты и остались лежать в лесах и болотах. И это позор нашего государства. В своё время партия провозгласила лозунг «Никто не забыт и ничто не забыто». Но это только лозунг. На самом деле, на протяжении нескольких десятков лет многие тысячи бойцов остаются незахороненными. По официальным данным более 2 400 000 солдат Второй мировой войны всё ещё считаются пропавшими без вести. Остаются неизвестными имена 6 000 000 советских воинов, захороненных в братских могилах.

До сих пор добровольные поисковые отряды находят останки погибших. Сведения о многих из них удаётся получить только по номерам найденных боевых наград.

– Мы не упомянули, – продолжил свою мысль Аркадий, – ещё об одной категории пострадавших в этой войне. Это те, кто не был убит, но на всю жизнь остались инвалидами.

И кто считал число инвалидов, искалеченных той войной? Про них вообще будто забыли. А их ведь было многие миллионы. И как сложилась их жизнь? Чем страна им помогла?

В Израиле у меня есть приятель, Яков. Когда началась война, он был ещё маленький. Но некоторые эпизоды того периода ему запомнились навсегда. Его мама была военврачом, и им пришлось эвакуироваться вместе с госпиталем.

Он помнил, как их поезд неоднократно попадал под бомбёжку, как немецкие лётчики на бреющем полёте расстреливали выползающих раненых. С большими мучениями их госпиталь добрался до Грузии. Здесь Яков познакомился с местными ребятами, пошёл в школу. Но, несмотря на учёбу и детские игры, ребята находили время приходить в госпиталь и помогать раненым. У каждого было несколько подшефных. Часть из них, подлечившись, спешила на фронт, некоторые умирали. А поезда привозили всё новых и новых раненых бойцов.



Другие книги автора Яков Канявский
Ваши рекомендации