Все пишущие или, по крайней мере, некоторая часть этих ненормальных, так или иначе, при написании представляет себе своих персонажей почти визуально (бывает – буквально, но – это уже совсем сумасшедшие, как у Золя – в «Звере» или «Творчестве»). Надо сказать, что содержание триптиха вымышлено (хотя дневники, в объёме, в котором они использованы, подлинные, но несколько изменены и, кроме того, в текст вставлены не акцентированные, но очевидные авторские ремарки).
Задача автора состоит в том, как мне кажется, чтобы написать так, что читатель видит и осязает персонаж, как это представлял автор, и этим-то и определяется способность пишущего. Мне кажется, чтобы читателю можно было представить себе моего главного персонажа «живьём», ему следует поднапрячься и вспомнить себя в возрасте 21 года… или – известных соотечественников, напоминающих (хотя бы отчасти, и конечно условно – всякий аналог грешит приблизительностью) персонаж в соответствующем возрасте… Андрей Миронов, Леонид Филатов, Геннадий Шпаликов…
Мне б до лета рукой дотянуться,
А другою рукой – до тебя,
А потом в эту зиму вернуться,
Одному, ни о ком не скорбя.
Вот миную Даниловский рынок,
Захочу – возле рынка сойду,
Мимо крынок, корзин и картинок,
У девчонки в капустном ряду
Я спрошу помидор на закуску,
Пошагаю по снегу к пивной.
Это грустно, по-моему, вкусно,
Не мечтаю о жизни иной.
Отчасти, как бы о моём герое написала Марина Бойкова (начало первой строки изменено – авт.):
Он часто пьет, но чувствует слова,
Играет смыслом, буквами, подтекстом,
о жизнь его не делится на два,
Является естественным протестом.
Он скрытен и болезненно раним,
Эмоции под тщательным контролем,
Таких мы называем "нелюдим"…
А он привык. Он в принципе доволен!
Он сам в себе, самоуверен, груб,
И для него главней всего свобода.
И нежен в глубине, куда нет хода,
Начитан, остроумен и неглуп,
Он в музыку уходит с головой,
Он слушает ее душой и кожей,
И прячется неделями порой,
Переживает трудности похоже…
Он не позволит вам его любить,
Поэтому все спутано и сложно,
Не может вновь ошибку допустить…
Но без него, признАюсь, невозможно!
***
5 окт. 1955 г.
28-го февраля фестиваль молодёжи Мосбасса. Мы с Игорем тоже смотрели … из окна 3-го этажа первого подъезда – С2Н5ОН. Следствие: «скверный» инцидент (от слова «сквер»): участник или руководитель артистов эстрады, приезжавших из Москвы на фестиваль, дал оценку моему голосу. Он настаивал на моём приезде в Москву
«Мечты, мечты. Где ваша сладость?»
29-го поехал в Тулу. Первое время ночевал у Льва, пока ни нашёл квартиру на Глеба Успенского, 32. Моё новое жилище весьма и весьма комфортабельно.
Мои соседи: Александр Иванович Пастухов – судент 3-го курса ТГИ, Костя – студент 3-го курса металлообрабатывающеготехникума, Лев – студент 3-го курса ТГИ. Саша – хороший парень, этой зимой он женится. Его похождения весьма интересны: Бэллочка, Валечка, Леночка.
9-го сентября поехали в колхоз в Дубенский район, село Панковичи (к-з им. Ленина).
Я ещё не прописался в Туле и не стал на воинский учёт.
Колхоз: Иван Блохин, Женька Липкин, Вовка Харьков, Сашенька. Работали на веялке, молотилке, силосе, на хлебосдаче, ловили карпов в колхозном пруду, футбол, волейбол, «козёл».
Саша заболел аппендицитом – операция – домой, Стасик Шахов – ангиной.
Лариса Филиппова, Люся Струпакова, Реана Резанова, Маша.
За 2 дня засыпали траншею землёй – председатель обещал 3 л. С2Н5ОН и 8 кг. карпов, и домой. Но мы – самое главное – уехали домой 3-го, к баням (на машине), не дождались расчёта.
Якиминским – позор.
Письма, письма.
Две Галины и Людмила.
Тула – с сентября 1955 г.
Ищущему да найдётся. (Библия – в обработке).
Цель оправдывает средства. (Но автор не иезуит).
Жизнь здесь мало чем отличается от прежней, разве только живу не дома и учусь в институте.
Г. Усп. 32. Привыкать учиться трудновато после 2-х летнего перерыва. Занимаюсь в вокальном кружке – это будет отнесено к патриотическому вкладу на имя института. Между прочим, на праздничном концерте конферансье была получена записка: «Просим исполнить арию князя Игоря из оперы Бородина «Князь Игорь» и «Песню варяжского гостя» из той же оперы»… (Да, «Песня» хороша – в исполнении Шаляпина, но она не Бородина, а из «Садко» Римского-Корсакова).
6-го вечером поехал домой – сильно заболела мама.
В городе видел Толика и Людмилу.
Со Львом и Сергеем сходили на детскую железную дорогу, оттуда – зашёл в техникум. Всё те же: А.Чич. и З.Ком. – скука. Когда выходил из техникума – Людмила. Чуть ни бросилась на меня. Потребовала, чтобы увиделись в 6 час. вечера. Я в содружестве с С2Н5ОН проспал до 7 час. вечера… Родители Людмилы, чтобы не морозить дочь, пообещали посмотреть в окно, когда я пойду (до без 3 мин. 7). Потом она всё же вышла, но напрасно. На следующий день всё-таки увиделись (по моей инициативе – я ведь схамил) – пошли в кино «Последняя ночь». Во время фильма взял её руку в свою, она её не отняла, я сказал (пожалуй, слишком хладнокровно): – Прямо по Стендалю, только время другое… Я даже в темноте видел, как она покраснела, но рука её осталась покорной до конца фильма. После кино она мне сообщила, что ехала сюда, только чтобы повидаться со мной и была вчера обижена. Заверил её, что сделал это «не по злому умыслу», вторую часть афоризма ей нельзя знать… Её хозяйка, прочитав моё письмо (или она прочитала его хозяйке), восхитилась моим языком и посетовала, что я не пошёл в дипломатический институт или права. Расстаться нам помешали светящие фары легковых машин…
