Согласитесь, сложно оставаться в стороне, проживая в городе-герое на улице Героев, где буквально под каждым дубом, либо героически сражался, либо геройски отдыхал от сражений, ни чуть невымышленный, а всамделишный герой. И уж разумеется, я не собирался отставать от своих предшественников. Я, как мог, изо всех сил, старался соответствовать их светлому образу, но правда получалось как-то не очень.
Ну то есть не то что бы… ну вы меня понимаете. ГЕРОЙ – это ведь что-то такое, что-то, как мне кажется, такое яркое, безупречное – всюду первый, всегда неотразимый. Так вот, сразу же скажу – это не про меня. Нет, не то чтобы я какой-то заморыш там, или темноты боюсь. С этим как раз-таки все у меня в порядке. Внешняя сторона вопроса улажена полностью. Но есть одно существенное «НО». Я, как бы это вам сказать…, как бы так лучше выразиться… В общем, я ЗАИКАЮСЬ. Не-не, вы не подумайте, не прям так чтоб всегда. Нет конечно. Только когда нервничаю, то есть получается в самый не подходящий момент. А теперь представьте, к примеру, спасаю я такой принцессу из заточения. Дело, казалось бы, для героя привычное, даже повседневное. Ну просто, первое что в голову пришло. Так вот, нахожу я того самого Дракон-Гадзиловича, или Змей того Горыныча в его тридевятитажном замке. Говорю ему – так мол и так, сдавайся, чудище трехголовое, а то я тебе… И вот тут, как назло, разбирает меня мой врожденный недуг и начинаю я мямлить что-то невнятное и совсем уж не героическое, сплошные чу-чу-чу ты-ты-ты во-во-во… В общем, полная каша во рту. Дракон от таких моих скороговорок буквально угорает, давясь от хохота своим же пламенем. Принцесса в это же время запирается изнутри и выходить к своему спасителю вовсе не торопится. Оно и понятно. Кому нужен такой заикастый принц, да хоть бы и на белом коне. Сами понимаете, настроение у меня в связи с этим совсем не парадное и даже не боевое.
И вот, как это бывает, в один, не для меня, погожий день, бреду я в тяжких раздумьях о своей непутевости. Куда бреду? Да на Кудыкину гору. А райончик тот, я вам доложу, и без того тихим не назовешь. И вдруг слышу голос за спиной:
– Заблудился, Емеля?
– Чего?! – только и смог нацедить я в ответ, предвкушая неизбежную схватку с местной шпаной.
– Люк открытый впереди видишь?
Я смотрю и в правду люк и крышки на нем нет.
– Ну вижу – говорю.
– Прыгай!
– Ага сейчас! Нашел кузнечика. Тебе надо, ты и прыгай.
А у самого уже прям кулаки чешутся, как хочется задать трепку этому бездельнику. Я решил было уже развернуться, как вдруг понял, что мое тело меня не слушается. Ноги вдруг ни с того, ни с сего сами пошли туда, куда я их уж точно не посылал, аккурат к тому самому открытому люку. Голова словно вросла в шею и не поворачивается, руки вытянулись вперед. Чисто зомби из фильма ужасов. Подхожу к темной, дурно пахнущей, дыре в асфальте и замираю на месте. А голос за спиной не унимается – подначивает.
– Прыгай! Чего ждешь?
– Ты серьезно? Чего я жду?! Какой-то шишок с голосом бурундучка из мультика просит меня броситься вниз головой в люк и спрашивает при этом, чего я жду! Ты только расколдуй меня, вонючка, и я покажу тебе как честным людям головы морочить! Говорю все это, а сам уже заикаюсь, как севшая батарейка – бу-бу-бу, му-му-му.
А он словно и не слышит меня, знай свое напевает.
– Верь мне, Емеля! Не свою ты жизнь проживаешь, от того и заикаешься. Прыгай, говорю, не бойся!
Ну тут уж я совсем вскипел.
– Ах ты еще и издеваешься!
Тело по-прежнему меня не слушалось. Хорошо хоть ноги не несли вперед, а словно ждали моего волевого решения. И главное страха во мне никакого не было, раздражало разве что то обстоятельство, что я себе в этот момент вроде бы как и не принадлежал. Кто-то за меня уже все решил. Какая-то неведомая сила вела меня в неизвестность. А уж то, что я произнес дальше, удивило даже меня самого.
– Ай, да гори оно все синим пламенем! Будь что будет! Ладно, шишок, считай, что ты меня уговорил. Там хоть не глубоко?
– Не думай об этом. Там ты обретешь себя!
И вы не поверите, я шагнул. Да нет, я прыгнул! На прыжок это, впрочем, не тянуло, скорее на то, что я поскользнулся на банановой кожуре. И полетел.
Я больно приземлился на колени. Открыл глаза. Мока отряхивал штаны, сидя на скамейке, я же, видимо, только что свалившийся с этой самой скамейки, стоял перед ним на четвереньках.
– Ты чего ногами машешь, как кузнечик? Лежал себе, похрапывал, вдруг задергался весь, словно на взлет пошел.
– Да представляешь, сон приснился будто я заикаюсь, а потом в люк какой-то падаю. К чему бы это?
– Понятно к чему. Победить меня хочешь, а не получается. Сколько раз ты мне проигрывал?
– Ой да ладно. Если б захотел, давно бы победил. Больно надо, на ерунду силы расходовать. Есть дела и поважнее.
– Ну, раз уж ты все равно сзади опять побежишь, пригляди чтоб у меня номер на спине не заляпался, а то ночью дождик был, трасса наверняка сырая еще.
– Смотри как бы тебе мой номер не пришлось разглядывать.
Шел третий, заключительный день состязаний сказочного леса за титул «Богатырь из народа».
