Имя – самое сильное заклинание.
Го Цзинмин
____
Темнота. Снова абсолютная темнота, от которой не скрыться, не сбежать. Элли идёт по мраморному полу Храма Ложи Чародеев, спускается по винтовой лестнице с покатыми гладкими ступенями, проходит вдоль множества дверей по коридору столь длинному, что конец его теряется в пелене белёсого тумана. Она идёт полная бесстрашной решимости – от камня веет холодом, пахнет сыростью и гнилью – Элли не смущает ничего. Одна дверь, вторая, третья… у четвёртой двери Элли останавливается, и взгляд её приобретает оттенок злой решимости, когда она касается железной ручки в виде головы змеи. Дверь со страшным скрежетом отворяется, и на первый взгляд кажется, что за ней нет ничего: ни пространства, ни времени, только пустота, – однако вскоре глаза Элли привыкают, и она видит огонёк лампады. Пламя вздрагивает, отбрасывая на стены причудливые тени. Свет от факела скользит по полу и на миг выхватывает из полумрака силуэт странного существа. Подобие человека, созданного тенями, бесплотного – словно чёрная душа, заточённая здесь на многие века. Элли не страшно, она приближается к нему, и с каждым её шагом существо обретает плоть, его кожа белеет, а на лице прорисовываются черты – губы, глаза, брови. Оно смотрит прямо в душу. Элли на мгновение теряется, прежде чем заметить чёрные пряди длинных шелковистых волос, собирающих на себе призрачные блики света. Ей хочется о многом спросить, но когда первый вопрос уже готов слететь с её губ, пол вдруг уходит из-под ног, и Элли падает… падает во тьму.
– Эй, очнись! – чья-то тяжёлая рука бьёт её наотмашь по лицу так, что звенит в ушах, и Элли просыпается.
Первое, что она чувствует, это боль в глазах от яркого света, проникающего сквозь закрытые веки. Элли жмурится, пытается отвернуться, но свет словно исходит из самого воздуха, тогда она прислушивается к своим чувствам и понимает, что сидит на земляном полу, скованная, как какой-нибудь преступник. Свет не исчезает и не меркнет, но Элли привыкает и со временем может открыть глаза, разглядеть за источником света высокую фигуру – ужасная догадка возникает за миг до того, как в действительности подтверждается – фигуру рыцаря в чёрном. Надзор. Она попала в руки Надзора! Но почему? Элли силится вспомнить, что было до того, как она оказалась здесь, но голова раскалывается, а воспоминания так и не приходят.
Надзор – верные рыцари Ложи Чародеев пугали всё Королевство от берегов Алмазного моря до Великих Снегов на равнинах севера, от рыцарей нельзя было укрыться, им невозможно было противостоять. Если их чёрные доспехи появлялись в каком-либо городе, это означало только одно – смерть. Они приходили за Пустыми – детьми, способными впитывать магию – и за Тифами – теми, кто от рождения из-за генетических отклонений был настолько силён, чтобы в более взрослом возрасте мог стать угрозой власти.
Элли вспоминает об этом и не понимает, как могла привлечь их внимание. Её посредственные способности годились лишь в хозяйстве – ни Пустой, ни Тифом она не была.
Рыцарь делает шаг вперёд, и Элли ясно видит его лицо – паутинки морщинок вокруг серых глаз, тонкие губы – он хмурится. Его действия спокойные, уверенные и оттого ещё более пугающие. Рыцарь хватает Элли за подбородок, разжимает челюсти и вливает в рот что-то вязкое и терпкое… напиток противно струится по языку, но Элли то ли от страха, то ли от неожиданности глотает и сжимает кулаки от пронизывающего холода, которым мгновенно затягивает все её внутренности.
«Зелье очищения сознания» – мелькает в голове, пока рыцарь убирает ёмкость от зелья и отходит за грань света, туда, где она больше не может его видеть.
– Назови своё имя, – его низкий с хрипотцой голос заставляет Элли содрогнуться. – Ты помнишь, как тебя зовут?
Всё её тело и сознание противиться, в голове всплывают странные образы, но они не складываются ни во что осмысленное, лишь вызывают боль.
– Элли, – шепчет она, позволяя слезам соскользнуть с ресниц на щёки. Становится легче. Не намного, совсем на короткое время, но легче.
– Элли… так… а дальше? Полное имя, – настаивает рыцарь Надзора. – Говори!
Боль вспыхивает обжигающим пламенем, Элли хватается за голову, сдавливает виски и скулит, заливаясь слезами, прежде чем проговорить:
– Просто Элли… у меня не было… других имён.
– Что ты помнишь о леди Лорен, госпоже Цветочного побережья?
– Леди Лорен… – это имя эхом отражается от стен, разлетается осколками магии, врезается в сердце. Боль выходит на новый уровень, и Элли заливается криком, неподдельным, доходящим до визга, способным тронуть кого угодно, но не рыцаря… только не его.
____
Леди Лорен строгая, всегда с прибранными наверх волосами, в длинных приталенных платьях тёмных оттенков, с высокомерным взглядом, сегодня грустна. Элли впервые видит её такой, по обыкновению внося в спальню завтрак и чистую одежду. Она замирает в дверях с подносом наперевес, не зная, может ли мешать госпоже в такой момент, позволено ли ей быть здесь. Однако леди Лорен молчит и, кажется, даже не замечает присутствия Элли. Её лицо бледное, осунувшееся, она взволнована… нет. Нет! Она подавлена и напугана. Элли кашляет громче и, наконец, привлекает к себе внимание.
