Элис поправила прическу и накрасила губы ярко-красной помадой. Обычно она не красила губы – Альберт говорил, что это вульгарно, – но в тот день ей почему-то захотелось почувствовать себя свободной. Волосы, которые Элис чаще всего собирала в низкий пучок, рассыпались по плечам густым каштановым водопадом. Она накинула на плечи легкий бежевый плащ, прихватила зонт и в нетерпении выбежала на улицу.
Почти все свое время Элис проводила дома, поэтому каждый выход за пределы двухэтажного особняка – как любил называть их крохотный домик Альберт – автоматически становился для нее поводом принарядиться. И неважно, шла она за продуктами, в химчистку или, как в тот дождливый день, в гости к Лауре. Она еще с вечера решила, что наденет лаковые туфли и черное платье с кокетливым вырезом на спине, подаренное Альбертом на прошлую годовщину. Но с утра, как назло, зарядил дождь, нарушив все ее планы. Перед тем как уйти на работу, Альберт заботливо сказал Элис, чтобы она надела резиновые сапоги. Элис согласно кивнула, но стоило Альберту скрыться за дверью, как она торопливо натянула туфли, подкрасила губы и выскользнула прочь из дома.
Элис нравилось представлять себя свободной незамужней женщиной, в любой момент готовой сорваться и уехать в другой город, чтобы начать новую жизнь, в которой не будет Альберта и его дурацких правил. Каждый день ее мужа в точности повторял предыдущий. Альберт вставал с первыми лучами солнца, принимал быстрый душ и устраивался на кухне, попивая кофе и читая газету, пока Элис готовила ему завтрак. Если она появлялась на кухне непричесанной или забывала поцеловать Альберта в знак приветствия, он бросал на нее укоризненный взгляд поверх газеты, и Элис тут же исправлялась – бежала в ванную, чтобы собрать волосы, и осыпала мужа поцелуями до тех пор, пока на его лице не появлялась довольная улыбка.
После завтрака Альберт не спеша собирался на работу. В это время Элис должна была собрать его портфель, аккуратно завернуть сэндвич с индейкой и положить его в портфель вместе с газетой, которую ее муж любил дочитывать в поезде. Без четверти девять Альберт выходил из ванной – свежевыбритый и с зализанными назад волосами, – натягивал пиджак, пальто и начищенные до блеска ботинки и складывал губы в трубочку для поцелуя на прощание.
Когда за ним закрывалась дверь, Элис охватывало облегчение. Наконец-то она одна и может делать все, что ей вздумается. Может скинуть с себя халат, взъерошить волосы, которые волной окутают ее тело, приятно щекоча спину, запрыгнуть на кровать и нарушить образцовый порядок из сложенных друг на друга покрывал и подушек. Может громко включить музыку – только не заунывную пластинку мужа, от которой у нее болит голова, а заводную песню на испанском или португальском языке – и танцевать под нее до полного изнеможения, пока у нее не заколет в боку, и она не свалится на кровать, радостно заливаясь смехом.
До знакомства с Альбертом Элис мечтала стать танцовщицей. Она упорно ходила на пробы, пытаясь примкнуть к какой-нибудь труппе, но ее все время ждал отказ. Первое время Элис закрывала глаза на неудачи и продолжала упрямо идти к цели. Она любила говорить, что никогда не променяет мечту стать великой артисткой на легкие деньги, но в итоге ей пришлось поступиться своими принципами и согласиться на унизительную работу в кабаре, насквозь пропахшем табачным дымом. Днем она протирала столики и носила клиентам пиво, а по вечерам, когда помещение окутывал мягкий полумрак, переодевалась в тесное платье и выходила на сцену танцевать танго, сальсу и румбу, а иногда и фламенко. Элис была страстной натурой и вкладывала всю себя в каждое движение бедра, в каждый взмах руки и в каждое прикосновение к своему партнеру.
В кабаре она и встретила Альберта. Он зашел пропустить стаканчик-другой, увидел на сцене Элис и влюбился в нее как мальчишка. По крайней мере, так рассказывал Альберт: он любил добавлять, что не испытывал прежде ничего подобного, и Элис стала первой женщиной, с которой он захотел связать свою жизнь. Замужество не входило в планы Элис, но Альберт был настойчив: он вырос в состоятельной семье и не привык получать отказы. Он встречал ее каждый день после работы, провожал до дома в надежде хотя бы на поцелуй, но Элис была непреклонна. Она дала слабину лишь однажды, когда ей нечем было заплатить за жилье, а Альберт пообещал решить ее финансовые проблемы, если она согласится стать его женой.
Альберт сдержал свое слово. После замужества Элис ушла с работы и зажила в пригороде размеренной жизнью. Она могла делать все, что ей заблагорассудится, но Элис не покидало чувство, что Альберт контролирует каждый ее шаг и постепенно лишает ее всего, что приносило ей радость и напоминало о прошлой жизни. Альберт запретил Элис общаться с друзьями, которых у нее и так почти не было, возвращаться домой позже восьми вечера – а это значило забыть про занятия танцами – и запретил носить вызывающие, по его мнению, вещи. Элис пыталась протестовать, но на этот раз непреклонен был уже Альберт: он сказал, что она знала, на что идет, согласившись стать его женой.
