И создал человек машины, технику и объявил себя человек новым Богом.
Но мог только пользоваться, разрушать и кормить свое больное ЭГО.
Кто сказал: белый свет? Обман. Белый он на заре судьбы, в юности, когда каждый день льется тебе навстречу беззаботным счастьем, и ты наивно думаешь, что так будет всегда. А дни летят, годы бегут… и ты не замечаешь, как темнеет жизнь вокруг тебя. Ведь все в заботах, в суете, вздохнуть и оглянуться некогда, и кажется, что бесконечна эта череда закатов и рассветов… и то, что мир стал другим, другое время течет сквозь тебя – это замечаешь тогда, когда оно давно другое, нет в нем прежней радости, а значит, нет ее и в тебе. И тут вдруг сознаешь, что лет промчалось больше, чем их будет впереди, что пройденного не вернешь, и если что сделал не так, уже не переделать. Да, собственно, вообще мало чего осталось делать. Доживать и грустить, где-то сердиться на жизнь и на себя, и утешаться тем, что все так доживают. Ну и я такой же. Не хуже, не лучше.
Я – это я. Кузьмин Николай Андреевич. Мне 55 лет. Женат никогда не был, детей нет. Так оно лучше: бабы народ паскудный, ноют, деньги клянчат, а есть и такие, что рассуждают о смысле бытия, а оно мне надо, хрень такую слушать? Нет уж, как-нибудь сам. Работаю я на заводе пластиковых конструкций, жду-не дождусь пенсии. Работу свою не люблю. Стараюсь уверить себя, что и никто не любит. За что любить то, где ты спину гнешь за деньги?.. Только в отпусках и живешь! По всяким дальним странам ездить я тоже не горазд. Однажды поехал, и что? Ну, океан, ну пляж, жара адская, толпа, все галдят, орут… Обплевался весь, думаю: понаехало же вас, уродов! Слон там был с дрессировщиком, катал желающих. Я пожелал, а слон этот подлый – ни с места, не захотел меня возить. Я дрессировщику ору: палкой его, отродье с хоботом!.. Не помогло ни черта. Так что в отпуск теперь только на дачу, в Рязанскую область. Там у меня участок, домик, от родичей осталось. Там только и отдохнешь!
Да и там тоже… Соседка – старая карга, насадила сирень вдоль моего участка, поросль ко мне полезла. Мне оно надо? Повыдергивал все, что на мой участок переползло, приезжаю на следующие выходные, слышу, эта змея шипит: такой роскошный сорт сирени, «Красавица Москвы», такая красота небесная, как можно было такую красоту погубить!.. Я ей ору: вы, Нина Николаевна, дворец себе постройте, забором трехметровым обнесите, там свою красавицу и сажайте, а на моем участке чтоб ее и духу не было!
Вот так не захочешь, да задумаешься: ну что за жизнь, ну почему все против меня?! Ладно бы люди, а то еще и звери! Слон этот, чтоб ему пусто было… А на даче щенок блохастый завелся. Эта змея сюсюкает с ним, теперь не отвяжешься, целый день тут крутится. Ко мне забежал, я как раз на веранде обедал. Стоит, глазеет, хвостом виляет. Типа, мне тоже дай пожрать!.. Ага, щас, только валенки зашнурую. Мне ничего никто даром в жизни не дал, а я этого блоховоза корми?.. Вон, пусть змея кормит.
Так и живем. На работу хожу сквозь зубы, провались она. И ладно бы просто работать, чтоб никто не маячил над душой, так нет же, начальство лезет. Петрович, мастер, прибежал: так, мол, и так, Андреич, отдай свою кабинку Васильеву! Руку, мол, он сломал, а идти ему далеко, так ты отдай.
Ага, как же! Разбежались. Небось, руку нарочно сломал, чтоб далеко не ходить, а я ему кто? Спонсор по кабинкам?.. Пусть идет лесом. Так и Петровичу сказал.
Разозлился он. Ты, говорит, эгоист. Таракан! Только о себе думаешь. Плюнул, ушел.
Таракан… Сам таракан! Обидно мне стало, после обеда задержался в столовке, думаю, посижу немного, отдохну. Вдруг подскакивает сестричка из медкабинета, трещит: идите срочно в поликлинику на плановый медосмотр! Сегодня ваша очередь!.. Держите, говорит, направление.
Ну, я подумал – лучше пойду прогуляюсь на законных основаниях, чем на рабочем месте торчать. Опять Петрович припрется, все мозги вынесет… Таракан! Пойду.
Пошел. За полдня всех врачей прошел. Мурыжили-мурыжили, бездельники, гоняли с этажа на этаж. Работнички, тоже мне! Мы, говорят, за вас платили, за этот осмотр, в страхкомпанию, теперь не жалуйтесь… Заплатили, надо же! Как будто яхту подарили. Хотя, если подумать, на фига мне эта яхта? Обслуживать ее?.. Так это еще больше работать, а мне и моей кабинки с Петровичем хватает, пропади они пропадом.
Короче, прошел медосмотр. И тут вдруг ихний главный эскулап в очках говорит так озабоченно: надо бы вам, батенька, на профилактику в стационар лечь, полное обследование пройти… Батенька! Шут гороховый тебе батенька. Очки напялил, типа умный… Гад халатный.
Одно хорошо: больничный стопроцентно оплачивается. На работу ходить не надо, а деньга капает. Ладно. Оформился, положили в палату. Там еще четверо, выздоравливающие. Довольные такие, телек смотрят, в карты режутся… Курортники, тоже мне. Хотел сцепиться с ними, чтобы громкость сбавили, но тут входит одна в белом халате – и ко мне. Я, говорит, ваш лечащий врач, зовут меня Ольга Ивановна, будем знакомы!
Смотрю на нее – пигалица пигалицей, лет двадцать. Счастливая такая, рот до ушей. И это доктор?! Диплом, поди, в метро купила, теперь залечит до гроба. Говорю: это что, врач из детского сада?.. Она смеется: какой детсад, мне тридцать восемь лет! Но выгляжу моложе, что верно, то верно. Слежу, говорит, за собой, здоровый образ жизни.
