В большом светлом школьном коридоре суета. Школьная перемена набрала ход и ворвалась в школу смехом, гомоном ребят и веселым визгом девчат. Опершись на подоконник читая книгу, отдельно от всех шумных компаний стоял мальчик. Одежда, несмотря на то, что была чистой и выглаженной висела на нем мешковато и не аккуратно. Пуговицы на рубашке были застегнуты неправильно, волосы расчесаны не аккуратно, словно рукой впопыхах. «Чудненький». Это была не фамилия, и не его имя. Так называли его одноклассники. Не потому, что он являл какое-то чудо, а потому, что толком про него ничего никто сказать не мог. Он был просто не заметен, почти прозрачен. Ну, есть такой. Ну, учится в классе. Не отличник и не двоечник. Избегает компаний, избегает всех. Почти всегда молчит, говорит редко, и по мнению ребят всегда не впопад. Равнодушен ко всему, что его окружает. Обычная незаметная серая масса. Учителя называют его «Проблемный». Не активен. Оторван от коллектива. Не надежен. Равнодушен. Своего мнения не имеет. Свою точку зрения не отстаивает. Зато все едины во одном. Парень всегда приветливо улыбается. Всем! Ругают его, хвалят, обзывают, провоцируют. Всегда все видят его снисходительный, полный жалости взгляд и добродушную улыбку. Чудненький и проблемный мальчик знал и понимал отношение к нему, но никогда никого не укорял и не осуждал. Даже когда ребята, возмущенные его спокойствием, жестоко провоцировали его, в ответ получали, но спокойные слова и улыбку. Свои проблемы он никому не навязывал, жил сам по себе, как будто мысли его далеко, далеко и не то, чтобы в другой стране, но и на другой планете. Маму часто вызывали в школу, призывали взяться за сына, но мать упрямо доказывала им, что ее ребенок никому зла не желает, и вообще самый лучший на земле. Вот так до выпускного класса чудненький мальчик Игорь Коренев незаметно и дошел. Читая книгу он абсолютно никого не замечал. И даже звонка на урок сначала не услышал, только по движению ребят в направлении классов он понял, что перемена закончилась.
– Чудной! Чего застыл? На урок опоздаешь!
Игорь оглянулся на крикнувшего, улыбнулся ему и махнул рукой
– Спасибо!
Он зашел в класс сел за парту снова раскрыл книгу, и углубился в чтение. К нему подошел один из парней.
– Слышь? Чучело! Сдвинься на другую парту! Мне на уроке с Ольгой нужно поговорить!
Игорь посмотрел на девушку, та равнодушно пожала плечами. Он улыбнулся парню, и спокойно пересел за пустующую парту.
– О! Там свою книжку и читай!
Девушка осуждающе посмотрела на парня.
– Ром! Ну зачем ты так! И так чудненький, а ты его обижаешь? Он же безобидный совсем. Не трогай его!
– Да, кто его трогает? Нужен больно! – Роман презрительно посмотрел на Игоря, – Да! Чудненький? Если я трону он рассыпется!
Игорь пожал плечами.
– Не знаю, наверное.
– Хочешь попробовать?
– Рома! У тебя разряд по боксу, чего ты вяжешься к нему? Нашел с кем упражняться, – девушка стала перед ним.
– Ладно живи пока, – Роман небрежно бросил учебник на парту и сел на место Игоря.
Игорь просто улыбнулся на эти слова. Ольга недоуменно покачала головой глядя на него.
После перемены он сел на свое место. Ольга, прибежав с перемены, выложила учебник и тетрадь.
– Живой?
Игорь кивнул головой в знак согласия. Он не отрывался от книги. Она вытянула голову и заглянула на обложку.
– Что ты читаешь там весь день,– она повернула к себе его руки вместе с книгой, – Что? Фет? Вечерние огни? Да, ладно!
Игорь молча отвернул книгу обратно и продолжил чтение. Однако девушка не успокаивалась.
– Стишки? Лютики, цветочки? Ну, ты и в правду чучело! Почему ты ведешь себя так? Об тебя ноги вытирают как о тряпку! А, ты в ответ ничего сказать не можешь! Чучело! Чудненький! Вот послал бог соседа!
Игорь продолжал чтение, не обращая внимания на эмоциональную речь девушки. И только спустя несколько минут, уже когда учитель стоял перед классом Игорь, вдруг не поворачиваясь, произнес.
– Бог послал тебе не соседа, он вместе с молоком твоей матери послал тебе жизнь, душу, любовь и совесть. А соседа послала тебе наша, классная, Мария Федоровна.
Ольга повернулась к нему и презрительно бросила.
– Надо же, наш чудненький еще и говорит!
Игорь улыбнулся и пожал плечами. Он спокойно отложил книгу и взялся за учебник. Больше он за урок не проронил ни слова. Ольга злилась весь урок и в конце урока злобно высказала ему, что бы проваливал, пересаживался в любое место только от нее подальше. Игорь улыбнулся ей и кивнул. На перемене он собрал портфель и пересел на пустующую парту позади всего класса, открыл книгу и удовлетворенно углубился в чтение. Ольга, что эмоционально говорила ребятам и показывала на него рукой, те неодобрительно смотрели на него выражая свое согласие с ней.
Он так и остался за этой партой на следующем уроке. И если бы кто-то смотрел в его сторону, то увидел, что его вообще не интересует чье-то мнение о нем. Его интересует только книга. Он увлеченно вчитывался в страницы и происходящее вокруг было для него далеким и не настоящим. Он казалось вообще был лишен каких-то чувств и эмоций. Его «отшельничество» ребята восприняли как вызов, хотя ничего плохого он никому не желал и тем более не делал. Он слыл «белой вороной» и одно лишь это немедленно ставилось ему в вину, быть не таким как все, «труд» не легкий и зачастую в обществе не благодарный. Игорь был незаметен для всех, но этой самой своей незаметностью и выделялся среди остальных, наверное, именно этого ему и не могли ни как простить «сильные мира сего», лидеры его класса, элита и актив школы. Отстраняясь от всех, он как ни странно привлекал к себе еще больше негативного внимания и пропасть непонимания росла и углублялась все глубже и глубже. Если бы кто-то из учителей проявил меньше равнодушия, то может и удалось бы сгладить этот конфликт, но он был среднестатистическим учеником, в среднестатистическом классе имел весьма среднестатистическую внешность, и абсолютно усредненную успеваемость. Он просто потерялся, растворился среди сотен таких же как он не претендующих на пальму первенства учеников. Школе очень просто и удобно с такими, переведен в следующий класс, потом в следующий, потом аттестат. А потом вспоминают, «Помнишь его? Нет? Ну это тот который за последней партой сидел! Ну, с дебильным рыжим портфелем! А, ну, да! Не помню, как его зовут!» Вот и все, что остается от них иногда в памяти, последняя парта и дебильный рыжий портфель, вместо человека, имени и фамилии. Кто в этом виноват? Да мы все и виноваты. Пугая детей суровыми примерами жизненной реальности, «вот армия тебя научит», «пойдешь работать узнаешь», «появятся свои дети поймешь», «не твоего маленького ума дела», «какие твои годы, подрастешь во всем разберешься», мы порой забываем, что школа, это не только чистые рубашечки и нарядные бантики, и не круглые пятерки, и четверки. Школа она и есть та первая суровая реальность с которой сталкиваются дети. Именно школа с ее устоями, неписанными законами, плохими и хорошими учителями, с первым коллективом, где никто просто так ничего не уступит, с первыми самостоятельными победами и неудачами, с первой любовью, с первыми друзьями, с первым равнодушием и предательством, с первым личным столкновением с несправедливостью, с искривлённым в своей глупости детским насилием. И их личный семейный устав, предыдущий жизненный уклад, здесь просто не работает. Так стоит ли удивляться, что они закрываются, озлобляются, плохо учатся, провоцируют учителей, и вообще тихо ненавидят школу, не могут, а порой просто не пытаются найти общий язык с учителями и одноклассниками.
