Кира долго готовилась к этому интервью, и все это время у нее было полное ощущение, что после него ее жизнь изменится. Но изменилось только настроение – такого прилива фатализма и бессилия она не испытывала очень давно.
Обычно бывало наоборот: в те редкие дни, когда Кире удавалось добиться у интересного ей человека ключевой темы номера, когда своеобразная охота на личность заканчивалась ее победой, она чувствовала, что день удался, даже если потом не пришлось больше палец о палец ударить, провалявшись весь день с книгой на диване.
Встречи с Давидом Гринбергом она добивалась почти год. Церберы-помощники отсеивали всех, у кого в кармане не было денег на миллионные инвестиции в его проекты. Но иногда по-детски наивное упрямство может сломить даже холодную блондинистую секретарскую стену. Кира не была очень настойчивым человеком, особенно в работе, – ей привычнее развернуться и уйти, даже услышав «нет» в первый раз. Но Гринберг был нужен ей не только по заданию редакции. Ей казалось, он сразу увидит в ней своего соратника, поразится тому, что смазливая журналистка может думать о чем-то более важном, чем деньги, шмотки и СПА.
Главный редактор журнала «Luxury Menu», в котором работала Кира, где-то прочитала, что Давид финансирует исследования по продлению человеческой жизни. Выходец из России, живущий на широкую ногу в Лондоне, быстро разбогатевший, не скрывающий своего состояния – обычно таких недолюбливают, он умудрялся лавировать между интересами различных финансовых групп, дружить со старой английской аристократией и скромными профессорами из российской провинции. Чем не тема: миллионер резвится, занимаясь тем, чем остальные бросили заниматься еще в подростковом возрасте – мечтами о больших открытиях.
– Не наигрался, – так Оксана и сказала. – Не забудь, пусть пришлют фото, где он с Биллом Гейтсом, королевой или с кем-нибудь в этом роде.
– Мадонна в этом роде?
– Нет, это слишком попсово. Хотя… мы же ведем речь о старости… Можно комментарий ввернуть, типа «Мадонна готова первой протестировать новое чудо-средство».
– Вот как раз это звучит попсово.
– Ну и что, пусть. Иногда нужно спускаться с небес…
Помимо игр с бессмертием, Гринберг инвестировал миллионы фунтов в научные исследования экологического толка, щедро оплачивая труд лучшим умам планеты, лишь бы те нашли выход из тупика, в который загнало себя человечество. Пока, правда, никто ничего не нашел.
Кире было даже стыдно задавать Гринбергу вопросы, навязанные легким стилем журнала. Ей хотелось спросить о том, что делать людям, каждому человеку, что делать ей – девушке, живущей в большом городе, с хорошей квартирой, зарплатой, машиной, тусующимися друзьями и вечно мающимся сердцем. Она была уверена, что у него есть ответ, и оказалась права.
– Кира, – ответил Гринберг, открыто глядя ей в глаза. И Кира отчетливо прочитала в этом взгляде снисхождение, какое человек испытывает к несмышленым детям. – Ни вы, ни пара миллионов таких же, как вы, не смогут сделать ни-че-го.
– Ну как же ничего! – возмутилась она. – Я понимаю, что это звучит банально, но все же… ограничить потребление, экономить воду, не покупать бутилированную…
– Послушайте… – Наверное, это все-таки было не сочувствие, а банальная усталость. Видно, он уже десятки раз спорил на данную тему. – Не тешьте себя иллюзиями. Людям вообще свойственно создавать себе ложное чувство комфорта, и это нормально. Психологически защитная реакция. И именно это вами руководит, а не здравый смысл.
– Ну тогда объясните мне, почему бесполезно? – Недоумение и разгоряченный тон Киры уже явно выходили за рамки нейтрального делового разговора.
– Потому что, во-первых, таких сознательных, как вы, слишком мало. Попробуйте смотивируйте китайцев, индийцев, африканцев что-то не покупать или думать о том, сколько диоксида выбрасывает их старенький автомобиль. Они выживают, им не до этого. А их, как вы знаете, очень и очень много. Так что совершенствовать старые технологии уже поздно. Нас может спасти только новое, совершенно новое технологическое чудо. Его я и ищу!
– Но их же можно тоже как-то направить…
– Нет, эта задача куда сложнее, чем технологии.
– Черт! – не сдержалась Кира. – А я мучилась из-за того, что не устояла и купила новый айфон, хотя предыдущий, наверное, еще лет пять мог бы исправно работать.
– Я вам больше скажу. Покупайте и восьмой, и девятый, и бог знает сколько еще… От этого ничего не изменится.
– Вы так легко об этом говорите, с таким непоколебимым оптимизмом, будто вас это никак не касается. – И действительно, глаза ее визави лучились каким-то любопытством. Словно даже после разговора, исполненного фатализма, ему все равно не терпелось заглянуть в будущее.
– А что нам остается делать… плакать? – сказал он и широко улыбнулся.
Не найдя успокоения в его словах, Кира больше не пыталась увести это интервью в нужное ей русло. Формально распрощавшись спустя двадцать минут, она медленно брела по Кингс Роуд, отдаляясь от офиса Гринберга и от своей мечты. Склонность к преувеличению уже рисовала в ее воображении задыхающийся от смога и болезней Лондон, покореженное ураганами и гигантскими волнами лондонское Око и мамаш, вытаскивающих своих детей из грязевых потоков. Ну а пока Кингс Роуд сверкала тысячами заманчивых витрин. До самолета оставалось еще полдня, за которые Кирина сумка успела наполниться подарками и обновками. «По крайней мере, у меня теперь есть оправдание, могу с головой окунуться в беспредельный консьюмеризм. Сам Давид разрешил!» – подумала она горько, но не без удовольствия глядя на нарядные пакеты.