Призывая помощь Бога, пытаюсь дать очерк царения Государя Николая Александровича. Задача эта трудна как по сложности происшедших за время Его царствования событий, так и по невозможности дать уже теперь исчерпывающую историю и характеристику этого Государя – столь малому числу лиц хорошо известного. Неразгаданным ушел Он из жизни, оставив по себе безукоризненную полосу воспоминаний; но из этих воспоминаний лишь исключительного дарования историк сумеет тоже безукоризненно очертить весь Его духовный и умственный облик.
Своим служением России, всей жизнью, нравственными и физическими страданиями – Государь искупил счастливое будущее любимого Им превыше всего Отечества. Я верю в это сильное и счастливое будущее. Оно наступит скоро, и наступит благодаря жертве Им принесенной; жертве своей драгоценной, царственной жизни. Всю красоту Его жизни, охранявшей единство нашей Родины, всю мировую важность этой жертвы – оценят всей силой духа лишь будущие, достойные России ее поколения. Оценят и народы мира, признав в Нем исключительного по благородству, истинного носителя Верховной власти и великого по гуманности человека.
Царствование Государя Николая II было переломом в существовании России в связи с мировыми событиями. Перелом этот, при настроении и деятельности окружавшего Его общества, был неизбежен. От этого определения, как вывода напечатанных мною за всю жизнь мыслей, я и буду отправляться. Было ожидание такого перелома, на котором должен был остановиться ход русской истории.
Нация имела в России все для счастливого и богатого, независимого и покойного существования. Достигнуть необходимых преобразований было легко, и Государь, доверяя народу и обществу, на путь их вступил.
Не умея ни оценить этого Государя, ни использовать опыт истории, ни содействовать Власти, ни ценить блага владеть такой страной – своею ленью, легкомыслием и ропотом глухого недовольства и бессмысленных исканий общества – современное поколение нации пришло к 1917 году…
Народы стали сами ответственны за судьбы своих стран, и вся вина происшедшего ложится всецело и безоговорочно на головы всей нации…
Русский Царь, выразитель эпохи… Он – светлое и живое олицетворение России… В лице Государей – всегда вся Россия. Потеряв Царя, замерла душа России, потерял себя народ. Суждено ли народу найти и восстановить ее силу без Царя?.. Покажет история…
Ропот и глухой бунт с первого часа воцарения пали на Царя. Перелом с этого часа и совершался…
Уже многие не только высказались о Государе, но самоуверенно дали характеристику Его и Его предков. Характеристика у большинства – отрицательная. Начиная с европейски известного Витте и кончая мерзостью писаний разных Василевских, Извольских и злобно-лживых выпадов некоторых представителей высшего света – о Государе говорится или грубо дерзко, или сожалительно, как о ничтожестве… Хорошо зная Витте, я знал его ненависть к Государю и подчеркиваемое неискренне лукавое «обожание» к отцу Государя[1]. Злобное определение Государя как «гвардейского полковника» и не больше доказывает, что этот бесспорно умнейший чиновник эпохи, по злобе своего мещанского духа, не мог и не умел понять провиденциального значения своего Монарха: его злоба выросла из-за невозможности сломить волю Государя и повернуть Россию на путь эволюционного перехода к республиканскому строю, во имя которого этот интеллигент и сотрудник международных кругов работал, подготовляя кабалу и падение России.
В одной из французских газет дал отзыв и другой министр – г. Коковцев. Насколько я помню, он говорил «благосклонно» и «оправдывает» в чем-то Государя…
Есть хорошие, но больше злобных отзывов… Ложь беззастенчива даже теперь. Большинство злорадно пишет: Царь – с маленькой буквы; Николай Романов или просто Николай. Пишущие выказывают все прелести того светского и интеллигентского воспитания, которое властно вело все наши классы к красным бантам и знаменам на улицу и привело на тротуары европейских городов…
В большинстве воспоминаний жизнь Государя сводится к Распутину, как показанию какой-то Его «страшной» вины.
Перечислять таких авторов (и знатных, и демократических) и приводить их доводы просто стыдно. Пошлость и низменность таких писаний очевидна, и если я говорю о них, то только потому, что в них повторяется будто установленное мнение, что Государь был «безволен, двоедушен, неумен»… а главное, что благодаря Ему были Распутины, Штюрмеры и другие виновники каких-то народных бедствий…
Но причинная связь этих определений с прошлым очевидна. В течение всего Царствования столичное общество, начиная с некоторых лиц окружения Государя, изощряется в создании всяких легенд о Нем и Его семье.
Уже при отце Государя дерзость окружения в отзывах об Александре III была безграничная
