«Не надо мне говорить, что вы отработали дежурство, просто выслушав пациентку и утешив, когда она плакала. Это все напрасная трата времени. Продолжите в том же духе, и мне придется отстранить вас от практики». Таково было замечание моего руководителя, вызвавшего меня к себе после того, как я не смогла в назначенное время отчитаться о проведенной процедуре.
Методично продвигаясь по списку пациентов во время утреннего обхода в больнице, я смело вошла в палату к молодой женщине с последней стадией рака. Она была на шестом месяце беременности, выглядела сильно напуганной и отчаявшейся, а дома ее ждали трое детей. Мне нужно было выполнить какую-то процедуру, даже не помню, какую. Я стала раскладывать инструменты, взглянула на нее, и вдруг наши взгляды встретились. В тот момент я почувствовала, как произошедшая в моем сердце перемена преобразила мир вокруг.
Положив инструменты на прикроватную тумбочку, я поступила так, как велело мне сердце. Аккуратно присев на край больничной койки, я нежно обняла пациентку. Почти одновременно она подалась ко мне и обхватила меня руками. Мы плакали в объятиях друг друга.
Нарушил эти чары потрескивающий голос из динамика, обратившийся ко мне по имени. Взяв себя в руки, я извинилась и отправилась туда, где меня ждал нагоняй за то, что я позволила себе последовать зову сердца, забыв о больничном уставе.
Мои воспоминания о тех событиях живы по сей день. Обвинение в том, что я теряла время на общение с прекрасной молодой мамой, больной раком, стало для меня камнем преткновения. Это универсальный пример – в тот момент два сердца потянулись друг к другу, почувствовали себя единым целым. Это была та разновидность единства, которая успокаивает своей глубиной, поскольку лечит не только пациента, но и целителя, а в дальнейшем и весь мир. Она укрепляет связь между сердцем и душой, напоминая, что в любой ситуации мы все едины. Это называется эффектом Намасте.
Проходя долиною плача, они открывают в ней источники, и дождь покрывает ее благословением.
Пс: 83: 7