Красавец-аристократ, горячий брюнет с
пронзительно синими глазами, известный ловелас и мечта множество придворных
дам, Максим Взвольский, мог очаровать почти любую женщину при дворе. И, как не
хотелось бы это признавать, я тоже не стала исключением.
- Что ты делаешь, перестань, -
простонала я, не в силах сопротивляться напору этого наглого, но чертовски
соблазнительного мужчины.
Его губы блуждали по моей оголенной
груди, лаская ее и заставляя срываться на крик, а правая рука вовсю хозяйничала
под юбкой, ища путь к самому сокровенному. И я позволяла ему это, пытаясь
остановить лишь на словах. Прижатая к стене жарким телом, я чувствовала, как
Максим меня хочет, и от этого просто сносило крышу.
По необъяснимой причине меня тянуло к
нему непреодолимой силой, но только сейчас я решила сдаться, отдавшись на волю
чувств. А все потому, что влюбилась в этого засранца. Практически с первого
взгляда, при нашей первой встрече, когда он спас меня, тем самым навсегда
покорив мое сердце.
Когда Максим вдруг отстранился и
выпустил меня из объятий, я почувствовала пустоту. Как будто лишилась чего то
важного. В растерянности я посмотрела на него, не понимая, что происходит, и он
довольно усмехнулся.
- Закрой глаза, и не открывай, пока не
скажу - приказал он, и я, не задумываясь, послушалась.
Так хотелось, чтобы он побыстрей
вернулся к начатому.
Максим вдруг подхватил меня на руки, и
я охнула от неожиданности, но глаз не открыла. Боялась, что он снова прервется,
заставив изнывать от желания. Мужчина уложил меня на кровать и окончательно
развязал корсет, а затем стянул мешающее платье. Мне и помогать не пришлось, настолько
ловко и умело он все проделал. Оставшись перед ним в одной лишь кружевной
сорочке, почувствовала небывалое смущение, порадовавшись, что не вижу его лица.
Хотя по меркам моего родного мира этот наряд считался бы довольно скромным.
Какое-то время ничего не происходило,
и я, забеспокоившись, решила открыть глаза, но тут вдруг снова ощутила
прикосновение неожиданно властных губ Максима, целующего так, словно он
предъявлял на меня права.
- Можешь открывать, - тихо выдохнул
мужчина, на секунду прервав поцелуй.
Я распахнула глаза и с удивлением
уставилась на Максима, нависшего надо мной и пожирающего жадным взглядом. За
короткое время он успел переодеться, и теперь, вместо рубашки на нем была
надета просторная безрукавка. Зачем было это делать, я не поняла, но вопросов
задавать не стала. Сейчас меня волновало другое. Верней, другой.
И Максим не разочаровал. Подавшись ко
мне, он снова захватил в плен мои губы, сводя с ума и вызывая самые потаенные и
откровенные желания. Я обвила руками его шею, прильнув к нему, но мужчина
высвободился, спускаясь поцелуями ниже, пробежался губами по ложбинке между
грудей и крепко сжал оба полушария.
Я застонала и выгнулась ему навстречу,
а он прижался ко мне со всей силы, и я почувствовала, насколько сильно он
возбужден. Я и сама безумно жаждала этого, и не понимала, чего он медлит. Но он
видно решил меня помучить, потому как снова приподнялся, заставив заскрипеть
зубами от досады.
- Закрой глаза еще раз, - сказал
Максим, глядя прямо на меня. - Хочу сделать тебе сюрприз. Тебе понравится, даю
слово.
Заинтригованная, я крепко зажмурилась,
боясь представить, что же он для меня приготовил. Оказывается, в этом мире
нравы тоже далеки от высоких, хоть с виду и все прилично. Манеры, этикет, и
прочая пафосная шелуха разом слетают, стоит только копнуть поглубже.
Сначала мужчина снова отдалился от
меня, и я ощутила слабое дуновение ветра на своем теле, будто кто-то прошел
рядом. А после случилось странное. Максим прильнул к моим губам, проник языком в
рот, исследуя его, и тут же я почувствовала на себе еще чьи-то поцелуи.
Жаркие губы на шее, ласковый язык
скользит по груди, а следом сильные руки раздвигают мне ноги, задирая сорочку и
проникая между бедер.
Не дожидаясь разрешения, я в страхе
открыла глаза, и в ужасе уставилась сразу на двух мужчин, ласкающих меня.
Похожих, как две капли воды.
Заметив, что я смотрю на них, они
прервались и, поднявшись, переглянулись.
- Я же говорил, она даже
не почувствует разницы, - с ухмылкой незнакомым голосом произнес один из них. -
Ты или я, для нее все едино. Так что проиграл ты мне, братец.
