Большая Лубянка, дом два. КГБ СССР. Один из кабинетов на третьем этаже.
— Я просмотрел вашу записку по объекту "Уралец". Существуют ли иные возражения против его выезда в ФРГ, кроме тех, что там указаны?
— Мы считаем, что даже его знание о состоянии Андропова уже достаточная причина для отказа в выезде.
— О каком состоянии вы говорите? О том, что было месяц назад? Хочу вам сказать, что оно не соответствует текущему, и очень значительно. Так что, та информация, которой владеет Объект — это, на сегодняшний день, скорее дезинформация. Что-то ещё?
— Так точно. На "Уральца" оформлены подписки, связанные с импактитами.
— Хм, это те кристаллы в аккумуляторах, изделия с которыми мы уже начали вовсю экспортировать? Секунду, я сейчас покажу вам один документ. Собственно, вот он. Академия Наук прислала нам на согласование ряд статей в международные научные журналы, и список зарубежных делегаций, которые хотели бы у нас заняться изучением этого открытия. Позавчера такие разрешения были подписаны. Более того, уже подготовлены правительственные проекты трёх конкурсов для крупнейших зарубежных производителей. Те из них, кто предложит максимально выгодные условия, будут допущены к совместному производству и разработке новых типов батарей, изготовленных на основе наших импактитов.
— По агентурным данным отмечено участие "Уральца" в ряде военных разработок.
— Прямое участие? Какие-то конкретные изделия, изобретения, сведения, являющиеся государственной тайной?
— Нет, но он дал советы, которые повлияли на ряд их проектов.
— Советы? Совет и я вам дать могу. В этой папке у меня есть от вас такое же заключение, исходя из которого этого парня не стоило отпускать на соревнования в Испанию. Однако он поехал и привёз оттуда золотую медаль, на которую наш Госкомспорта не рассчитывал. А заодно и передал Внешторгу контакты, по которым уже заключены сделки, и получено значительное количество валюты первой категории. Так что забывайте своё "держать и не пущать", если не хотите закончить службу вахтёром в Урюпинске. Всё должно быть в меру. Мы — люди государственные, и в первую очередь должны учитывать интересы государства, а не тех ваших перестраховщиков, которые действуют по принципу "как бы чего не вышло". Всё понятно?
* * *
Оффенбах — небольшой немецкий городок, расположенный в предместьях Франкфурта-на-Майне. Он ничем особо не знаменит. Здесь находится Europa Sound Studios. В планах продюсера что-то пошло не так, и записываться мы будем не на западноберлинской студии Hansa Records, как изначально предполагалось, а здесь, километрах в пятистах на запад от Берлина.
В конце 1974 Фрэнк Фариан, экспериментируя в студии Europa Sound Studios в Оффенбахе, записывает необычную композицию Baby Do You Wanna Bump, и публикует её под псевдонимом Boney M, по имени героя популярного тогда австралийского детективного сериала. В ней он использует исключительно свой собственный голос, записав на многоканальный магнитофон как мужскую, так и все женские партии.
Неожиданный успех и поступившие приглашения на выступления загадочной группы по телевидению заставили его с помощью кастинг-агента Кати Вольф, набрать коллектив, состоящий из выходцев с Карибских островов и организовать концертные туры. Так родилась легендарная группа Boney M.
Насколько я помню, "живой" голос солиста этой группы, по жизни открывающего рот под "фанеру", вряд ли кому мог доставить удовольствие, и слышать его довелось редким "счастливчикам".
— Сейчас идём в гостиницу, там всем выдам деньги, — радостная Иринка вылетает к нам на улицу, размахивая над головой конвертом с местной "зарплатой". Мы знаем, что нам отломиться только двадцать процентов от той валюты, которую Фариан выплачивает по контракту с Госконцертом СССР. Не велики деньги, но у нас впереди два выходных дня, а до Франкфурта из Оффенбаха можно доехать и на трамвае.
Запись проходит успешно, с опережением графика. Рудольф, помощник Фариана, нами доволен. Немцы никак не ожидали, что мы умеем записывать песни с одного-двух дублей. После выходных у нас первая встреча с Фарианом, которого мы ещё ни разу не видели, запись вокала, и работа по сведению общего звучания. При микшировании наша роль будет минимальна, но поучаствовать в этом процессе крайне интересно. Я и так увидел для себя столько нового, что всерьёз задумался о реорганизации нашей "домашней" студии в Свердловске. Больно уж убого она выглядит по сравнению со всем тем звукозаписывающим великолепием, которое нас окружает в Германии.
— Приводим себя в порядок, переодеваемся и через полчаса гоним во Франкфурт. Время ещё детское. Успеем нагуляться и город посмотреть, — Колино предложение находит бурный отклик у представителей мужской части нашей группы, и недовольные гримасы у девушек.
— Предлагаю немного подкорректировать план, — дипломатично отзываюсь я, — Парни через полчаса собираются в гаштете, напротив гостиницы, а девушки туда подтянутся в течении часа. Сосиски они всё равно есть не будут, а вот лично мне уже пора немного подкрепиться, — я демонстративно постучал по животу, который отозвался жизнерадостным гулом.
