Мы лежали на жёлтой прибрежной скале, и у ног наших расстилалось море. Оно было удивительно спокойным и немножко прохладным я определила это чуть раньше, попробовав воду рукой. От моря исходил пьянящий и терпкий запах в нём ощущалась горечь.
В его глазах отражался цвет холодных морских волн. Его глаза оставались неподвижны и абсолютно спокойны. Но я знала, что на самом деле это не так.
– Очень светлое небо сегодня, – сказал он, – такое фантастически светлое. После вчерашней грозы.
Я посмотрела наверх, потом усмехнулась:
– Если бы ты хотел избавиться от меня, то лучшего случая, чем сейчас, никогда бы и не представилось. Посуди сам: мы вдвоём, вокруг ни души. Мы лежим на высокой скале, внизу – камни и море. Столкнуть меня вниз – никто и не заподозрит, что это был не несчастный случай.
Его лицо по-прежнему было непроницаемым и спокойным. Он сохранял молчание. А я уже не могла молчать:
– Убей меня, – я подняла глаза прямо на него, вверх, – убей меня здесь. Сейчас. Убей меня, и я ничего никому не скажу. Если ты убьёшь меня, всё, что было между нами, останется тайной. А если ты боишься меня убить – скажи. Я сама спрыгну со скалы.
Я ждала его ответа так, как будто от него действительно зависела моя жизнь. Но он тихо засмеялся, и так же, не поворачивая головы ко мне, сказал:
– Начитавшаяся детективов, дурочка.
Потом стало тихо. Только крик чаек. И море. Так и осталось оно во мне в толчее улиц, площадей, проблем, каких-то людей… Ещё осталось странное чувство: так исчез романтический ореол, окружавший нас, и мы отчётливо поняли, как должно быть. Наверное, именно поэтому я попросила о смерти. Для меня гораздо лучшим и менее болезненным выходом была бы смерть. Но он этого не понимал. Или просто делал вид, что ничего не понимает.
Мы лежали так, на скале, долго. Очень долго. И всё время молчали. И море звало к себе, а мы оба делали вид, что не понимаем, просто не слышим его зов. Потом, спустя столько часов (я даже не помнила, сколько прошло времени), он заговорил первым:
– Ты ведь не любишь меня, да?
– Не знаю.
– Всё было глупо?
– Не совсем. Просто прожит какой-то отрезок жизни. Всё всегда возвращается на свои круги. И мы очень скоро вернёмся тоже. Ты – в свою огромную свободную страну на берегу океана, который я, наверное, никогда не увижу. Ты вернёшься туда, где должен быть – к своим бесподобным картинам. Я – в свою жизнь. Ты будешь создавать новые миры и жить в них. Я останусь в мире старом. И только короткие эсэмэски на Новый год. А может, и не будет никаких эсэмэсок. Для конспирации в Фэйсбуке ты удалишь меня из списка своих друзей. Никто не узнает, что у нас двоих, навсегда, останется солоноватый вкус моря на губах. А может, и не останется. Кто знает.
– Или мы не разъедемся?
– Скоро сядет солнце. Вернёмся назад?
– Скажи правду.
– Ты этого хочешь? Ты действительно этого хочешь?
– Нет. Ты права. Не хочу.
– Кто знает, какая она, правда? Слова? Наш поступок? Море? Твои картины?
– Так суждено?
– Не знаю.
– Но море останется?
– Наверное.
Больше мы не говорили никогда. И потом не было эсэмэсок на Новый год. И он действительно удалил меня из друзей в Фэйсбуке. Его картина называлась «Триптих одиночества». Раньше я думала, что такого просто не может быть. Позже поняла – может.
Сколько прошло времени, но закрою глаза – и слышу крик чаек. Сколько бы ни было народу вокруг, но тогда я – одна. И как далеки были мы от любви! Сколько прошло времени, а я всё ещё пытаюсь успокоиться этой мыслью. Но закрываю глаза – и его руки обнимают только меня, я касаюсь кожей его волос, а где-то совсем рядом бьётся прибой. Меня преследует терпкий, пьянящий аромат нелюбви. И на губах ощущается солоноватый привкус моря.
Какое множество друзей у меня было! Только на Фэйсбуке около трех тысяч. Вернее, не друзей – приятелей, но это не имело значения. Я никогда не задумывалась о смысле жизни. И это было хорошо. Я часто веселилась в компаниях в ущерб лекциям. В институте меня окружала толпа народу. Приходила домой, обедала, и вновь убегала куда-то гулять. Мой мобильник не замолкал ни на секунду. Без его трезвона я чувствовала себя скверно. Я не выносила тишину.
Парни, с которыми я гуляла, менялись каждую неделю. Это были лёгкие, ни к чему не обязывающие отношения, просто весёлые, забавные молодые люди, с которыми было приятно сходить в ночной клуб, на модную вечеринку или просто хорошо провести время. Иногда был секс. Но это был лёгкий, ни к чему не обязывающий секс, как глоток прохладного шампанского в жаркий июльский полдень. Просто приятное продолжение хорошего вечера – ничего больше. Я даже не запоминала их имен. Всё это не имело никакого значения.
Потом, через время такой веселой, ни к чему не обязывающей жизни, у меня появился жених. Самый настоящий жених, всё, как положено! С ним было так спокойно и надёжно, что я как-то сразу выделила его из всех остальных. Постепенно он оттеснил всех мужчин и занял центральное место в моей жизни. Словом, это был милый, тихий и очень надёжный парень, прощавший и друзей, и вечеринки, и ухажёров, и то, что я никогда не могу усидеть на месте, и часто сама даже не представляю, что со мной происходит.
