Все, что тебя касается,
все, что меня касается –
все только начинается,
начинается.
Рома Зверь
– Я раздобыл тебе мужика!
Алекс сиял, как снег под окном на болоте, прямо-таки искрился весь. Анна лежала на диване с ноутбуком в кабинете и не видела мужа, но поняла это по его голосу и обрадовалась: давно в их окружении не было новых людей.
– Уррра! – отозвалась она с другого конца квартиры, и вмиг ожила – наконец-то услышит что-то неизбитое, а не заезженные разговоры старых знакомых, которые, к слову сказать, куда-то все подевались, стоило купить новое, более дорогое, жилье.
Причем в последнее время одинаково раздражали все «друзья семьи».
Мужья – вальяжные, весьма довольные собой и своим полудохлым бизнесом. Их жены, добропорядочные до тошноты. Женщины – в отличие от своих супругов, не то чтобы внешне сильно постарели, нет, они выглядели хорошо, но душою – осели, словно сбежавшее тесто. А вот бежать им как раз было некуда.
Анна и сама была уже немолода, но лет своих не замечала, что сказывалось на манере держаться, кардинально отличавшейся от того великого чувства собственного достоинства и собственной значимости, которое давало рождение детей и прожитые в среднестатистическом браке годы, да и вообще, годы – единственное достижение большинства обывателей.
«Наследников» – как модно стало теперь выражаться – у Анны не было. Должно быть, именно этот факт и не позволил ей в свое время морально перейти из категории детей в более степенную и почитаемую категорию родителей. Она держалась просто и несолидно, и это частенько осложняло ее и без того неспокойную жизнь.
Анна вышла в просторный холл. Никакого мужика, кроме Алекса, там не было. У его ног лежала длинная узкая коробка.
– Что это? – удивилась Анна.
– Елка! – еще больше удивился Алекс: Анна сама отправила его с утра в магазин.
– И снова елочка у нас! – она радостно распотрошила коробку. – Здорово сделана!
Елка, вернее, сосна, оказалась на удивленье хороша. Ветки мутовками, упакованы круто – каждая веточка отдельно завернута в целлофан. Анна сняла обертки, распрямила ветки, смоделировала контур, прикрутила шишки – они тоже входили в комплект – китайцы молодцы! Украсила гирляндой и шариками, и voila – елочка готова! Получилось!!!
Впервые за долгие годы после всех переездов и ремонтов у них снова была елка. Ничего, пусть искусственная, зато стильная и не осыплется.
Алекс тоже остался доволен результатом. Любуясь огоньками на пушистых веточках, рассказывал про девчонок в магазине, кинувшихся помогать ему в выборе лучшего экземпляра.
Скоро Новый год, а потом и день рожденья Анны, на который придет обещанный Алексом «мужик». Вспыхнувшая надежда на обретение былой, легкой непринужденности в общении и приятного времяпровождения окрылила Анну, и она ринулась подбирать облачение, чтобы не метаться в последнюю минуту, как за ней водилось.
***
Вода сегодня была на удивление прозрачной и чистой, какой и полагается течь из крана. Она смотрелась изумительно в белоснежной акриловой ванне на фоне голубой с солнечными бликами плитки, напоминающей морскую отмель.
Анна осторожно попробовала воду ногой:
– В самый раз… не холодная и не горячая!
Залегла, выплюхнув изрядное количество на пол, изображающий всю ту же отмель, только с матовой поверхностью.
– Посмотрим, что за гель. Хммм… Цветок франжипани… Франжипани – правда, смешное слово? – обратилась она к пространству.
– Новое что-то? У тебя, вроде, не было таких духов, – ответило пространство голосом Алекса, возникшего на пороге. Иногда он был наивен, как ребенок и задавал вопросы с простодушным выражением лица, от которого вдруг становилось тепло и уютно.
– Это плюмерия. Растение такое есть на Гавайях. И Карибах. Цветки чего только не символизируют, из них леи для туристов делают.
– И «чего они только не символизируют»?
– Смотри: вода меня держит, – перебила Анна саму себя. Ее «тушка» действительно покачивалась на воде, а кисти рук преломлялись и искажались так, что напоминали не то клешни омаров, не то конечности инопланетян.
Но Алекс уже бежал в кабинет – ему шлепались сообщения на комп, возвещая об этом странными звуками, похожими на сочное чавканье. Он не успел просветиться и узнать: цветы франжипани означают первозданную чистоту и одновременно являются символом соблазнения и чувственности.
Анна снова взяла в руки яркую бутылочку: «Аромат ананаса и цветка франжипани» – этикетка изображала тропический душистый рай, который, пусть и на короткое мгновение, дарил симпатичный флакончик.
Морскую соль с грейпфрутом сыпать не стала, чтобы не перемешались отдушки – решила испробовать новый гель, хотя много раз зарекалась брать продукцию этого производителя – толку мало, качество так себе, ниже среднего, одни завлекательные картинки.
К праздничному обеду они ждали Рустама, когда-то учившегося у ее Алекса. Мужчинам хотелось встретиться после стольких лет, посмотреть друг на друга, поговорить – в университетские годы они много и с удовольствием общались.
