Коробка открылась, биомеханические зрачки искусственных зеленых глаз сузились от яркого света ламп. Меня достали из коробки чьи-то крепкие руки, следом стало ясно, что это были двое крепких мужчин в белых халатах. Они смотрели на меня в упор, а мое зрение продолжало привыкать к освещению просторной комнаты с белыми стенами.
– И этот сразу глаза открыл, – сказал тот, кто был немного выше.
– Кажется, это – она, – произнес второй, разглядывая меня.
– Ну да. Точно.
Они еще немного повозились со мной и оставили меня сидеть на кушетке рядом с таким же созданием, как и я. Моя шея и остальное тело не могло шевелиться по моей воле, но мне точно было известно, что рядом были мне подобные. Их сюда тоже привезли в ящиках, наполненных поролоновыми шариками, и продолжали доставать, проверяя состояние после перевозки.
Положение моей головы позволило мне понаблюдать за происходящей суетой, хотя мне не было понятно, что творилось в этих стенах. Мне подобных становилось больше, они сидели на кушетках, а их зеленые глаза словно смотрели в пустоту. А потом к тем двоим в белых халатах присоединились еще трое, они прошли мимо меня, и мой взгляд поймал красный цвет помады на губах одной из пришедших.
Люди в халатах были похожи на нас, были людьми, теперь их было пятеро. Женщина с красными губами снова прошла мимо меня, разглядывая каждого из нас. На этот раз мне удалось рассмотреть ее лицо и короткие черные волосы. Впервые мне приходилось так долго наблюдать за чем-то движущимся.
– Нина, пора привести их в порядок, – прозвучал чей-то голос.
Красные губы растянулись в улыбке, и та, которую звали Нина, отправилась за ширму, которая разделяла помещение на зоны. Слышался смех людей в халатах, они начали что-то бурно обсуждать. А потом их голоса сменил лязг ножниц, которыми нас начали стричь те три женщины. Нас поочередно сажали на высокий стул с удобным подголовником и накрывали голубой тканью. Волосы падали на пол, наши головы поворачивали хрупкие женские руки.
Меня, как и некоторых из мне подобных, стригла Нина. Несколько раз перед моими глазами мелькали ее красные губы, но мой взгляд на этот раз заинтересовался ее серыми глазами, в которых словно что-то кипело. Ее взгляд отличался от наших пустых, смотрящих словно сквозь стену. Только мне еще сложно было понять, что делало его таким живым.
Волосы всех, привезенных в ящиках, были подстрижены и причесаны. Один из мужчин подметал помещение от светло-русых прядей, которые отправлялись в урну с голубого совка, чей цвет привлек мое внимание на этот раз. Но долго наблюдать за этим предметом не пришлось, помещение было оперативно приведено в порядок.
– Жаль, им нельзя даже губы накрасить, – прозвучал женский голос.
– Неужели они тебя не пугают? Даже хочешь макияж сделать, – прозвучал другой женский голос, более высокий.
– А почему нет? Они словно большие куклы, только очень похожие на людей.
– Только одна такая кукла почти человек.
– А мне кажется, они все просто армия манекенов, – вмешался мужчина, который убирал помещение.
– Слышали бы нас те, кто их создал, – прозвучал другой мужской голос.
– Ну, мы здесь только для того, чтобы привести в порядок их волосы, хотя даже лаком запретили пользоваться, – продолжил звонкий женский голос.
– Так здесь никто не в курсе, что это за человекоподобные создания?
– Видимо, нет.
Стилисты быстро сменили тему, быстро потеряв интерес к нам. Они продолжили беседовать на более близкую им тему, касающуюся цветов волос. У меня же не было возможности поговорить с кем-нибудь, мне даже не была понятна суть общения. Мой взгляд мог только наблюдать за теми, кто сидел напротив.
Все мы были почти одинаковыми внешне, рост у всех точно был одинаковым, незначительно только отличались некоторые черты лица. Зеленые, даже светло-изумрудные, глаза, светло-русые волосы, которые теперь у нас были разной длины. У некоторых были очень короткие стрижки, у кого-то даже на висках почти ничего не осталось. У меня не было возможности и даже интереса узнать, что теперь у меня на голове, но у меня точно была челка.
Люди, которые нас стригли, куда-то ушли на некоторое время, а вернулись с тремя коробками, разного размера. В самой крупной была обувь, каждая пара лежала в отдельном пакете, размер был у всех одинаковый.
– Вот черт! – воскликнула Нина, увидев обувь.
– Ну, это почти больничные тапки, только цвет красивый. Под их цвет глаз подходит, – продолжила женщина, которая стояла рядом.
– Даже мерить неинтересно, – дополнила третья, доставая одну пару из упаковки.
– Боюсь, с одеждой тоже так, – предположила Нина.
– Ты угадала, – подтвердил мужчина, открывая другую коробку.
– Там тоже все изумрудное? – спросила Нина.
– Да, – раздался короткий ответ.
Во второй коробке была одежда, ее цвет тоже был изумрудным. Каждый комплект был разложен по пакетам с номерами, всего двадцать, сколько было и нас. А в самой маленькой было нижнее белье, только нижняя часть белого цвета с завязками.
– Хоть что-то не зеленое, – произнес один из мужчин.
Пятеро в белых халатах еще немного покритиковали содержимое коробок и принялись одевать нас. Мужчины придерживали нас, хотя мы могли стоять самостоятельно, а женская часть группы застегивала на нас короткие платья, у которых сзади были молнии во всю длину. Обувь тоже оказалась одинаковой, на плоской подошве и с круглыми носами, застегивалась на задниках с помощью коротких молний.
