“На заре времен,
когда не было ни света, ни тьмы,
извечное Сознание блуждало в небытии..”,
– так начинались Древние Свитки.
– Учитель! Учитель! – молодой мужской голос ворвался в просторную залу, высеченную на вершине горы Дахаро, древней обители серринов.
Тёмное пространство огромной пещеры пронизывали стройные лучи необычайно яркого звездного света, струящегося сквозь высокий арочный свод. Исполинские колонны пересекали пространство библиотеки Школы Звёздного Света, словно древние колоссы, застывшие в вечном бдении. Величественную твердыню серринов покрывали мириады серебристых прожилок звездной руды, мерцающей в холодном свете звезд, а все стены от пола до потолка были заполнены множеством вырубленных прямо в камне полок, заставленных всякого рода ветхими книгами, свитками и пергаментами, помнящих еще те времена, когда школа только зарождалась. Здесь были и трактаты об устройстве вселенной, и монускрипты о движении небесных тел, и толкования небесных знамений, а также множество записей об удивительных свойствах звездного света, который питал необычные способности этой высокогорной расы.
О чем думали Небеса, молчаливо взирая на спешащего молодого человека, никто не знает, но можно с уверенностью сказать, что с самого рождения он находился в поле их зрения. Сколько себя помнил, Даррен всегда жил в школе. Здесь он знал каждый уголок, и древняя библиотека была не исключением. Она стояла на этой горе с незапамятных времен, словно свидетель старинной красоты и мудрости, которая ранее таинственно оберегала эти края. В ней ученики и учителя школы проводили немало времени в попытках постичь загадки вселенной.
Во всех семи расах, населяющих Терру, серрины были теми, кто занимался исследованием небесных явлений и постижением силы, которую давал звездной свет. Иногда их называли звездочеты, что было верно лишь отчасти, ведь помимо изучения космических явлений, они также исследовали магию звездного света, которая определяла их особые способности и их необычный облик. Роста они были около ста семидесяти сантиметров, худощавые, кожа их была почти белой, как и прямые длинные волосы. Глаза у них были большие и светлые. Нрав их изначально был возвышенный, а ум устремлен в постижение видимого и невидимого, но со временем первое почти всецело вытеснило второе, а то, что осталось от второго, полностью исказилось.
Случайному наблюдателю могло показаться, что бегущий юноша тоже принадлежит к народу серринов, но присмотревшись, можно было заметить, что рост его был выше, кожа его была не такой белой, как у серринов, глаза, хотя почти такие же прозрачные, но всё же не такие большие и светлые, а волосы его были и вовсе серыми и волнистыми, а не прямыми, как было принято у серринов, и не росли ниже плеч. Однако, несмотря на это, на нем была форма Школы Звездного Света: светло-серые штаны из шерсти лунных лам, перехваченные до голени синими кожаными ремнями, мягкие туфли и подпоясанная светлая длинная рубаха с кожаными наручами, украшенными серебристыми узорами.
По словам наставника Даррена мастера Ван Хорна, в возрасте двух лет его ему отдал отшельник Мунг, живший в уединении на горе Чундоу, а по совместительству наставник самого Ван Хорна. Откуда тот взял мальчика, никто не знал, а сам он на все вопросы отвечал уклончиво. Он только говорил, что ребенок сирота, и родители его умерли. “Наставь его на Светлый путь”, – это единственное, что сказал тогда Мунг Ван Хорну.
Даррен был очень любознательным ребенком и всегда донимал мастера всевозможными расспросами: “А почему серрины могут использовать магию звездного света, а другие расы нет?”, “А почему звёзды с некоторыми разговаривают, а с некоторыми нет?”, “А на других планетах тоже живут серрины?”, и Ван Хорн терпеливо всё ему объяснял, как родному сыну, но однажды мальчик спросил:
– Почему я не такой, как другие?
Ван Хорн, как обычно, в это время был в библиотеке и что-то сосредоточенно изучал, но услышав вопрос, он тут же отложил массивный свиток, который был у него в руках, и посмотрел в большие голубые глаза мальчика. Он давно ожидал этого вопроса, но как на него ответить, он сам не знал, поэтому только честно сказал:
– Просто ты немного от них отличаешься.
– Но почему я не такой, как они? Ведь я тоже серрин, – удивился в ответ звонкий мальчишеский голос.
– Да, – вздохнул Хорн и опустил взгляд, – Постарайся не обращать внимания.
И Даррен старался не обращать внимания, однако другим ученикам это плохо удавалось, поэтому со сверстниками отношения у него не особо складывались. Они часто задирали его из-за отличающейся внешности. В итоге он держался от них немного в стороне, а они от него, и вместо посиделок с друзьями он всё своё время проводил за занятиями, в библиотеке или за тренировками. Наверное, это была одна из причин, почему в итоге он стал одним из лучших учеников школы. Хотя искусство владения техниками звездного света давалось ему хуже, чем остальным, его упорство и настойчивость в итоге вывели его в ряды самых преуспевающих учеников, после чего желающих его задирать заметно поубавилось. Осталась только шайка Бадхиджа, которая по непонятным для Даррена причинам питала к нему особую неприязнь. Наверное, им было обидно, что он достиг больших высот в овладении стихией звездного света, чем они, чистокровные серрины благородных кровей, которых преимущественно принимали в школу, несмотря на способности. Случалось, что детей бедняков тоже брали, но только если те показывали выдающиеся таланты, а таких было немного. Гораздо больше было тех серринов, которые во что бы то ни стало желали отдать свое дитя на престижное обучение владению стихией звездного света и не жалели на это ни сил, ни средств. Ведь обучившись владению стихией, серрин обретал невиданную силу, возвышавшую его над сородичами.
