Царь Иван Васильевич IV
Царица Мария Федоровна, из рода Нагих, седьмая жена его
Царевич Федор Иванович, сын его от первой жены
Царевна Ирина, жена Федора, сестра Бориса Годунова
члены Боярской Думы
Князь Мстиславский
Захарьин-Юрьев, брат первой жены царя
Князь Шуйский
Бельский
Князь Щербатый
Князь Голицын
Князь Трубецкой
Князь Сицкий
Шереметев
Татищев
Салтыков
Михайло Нагой, брат царицы Марии Федоровны
Борис Годунов, шурин царевича Федора
Гонец из Пскова
Мария Григорьевна, жена Годунова
окольничьи
Григорий Годунов, родственник Бориса
Григорий Нагой, второй брат царицы Марии Федоровны
Гарабурда, посол Стефана Батория
дворяне
Битяговский
Кикин
Схимник
Мамка царевича Димитрия
Дворецкий Кремлевского дворца
Дворецкий Александровой слободы
Дворецкий Годунова
волхвы
Первый
Второй
врачи
Эльмс
Якоби
приставы
Первый
Второй
Шут
Ключник
Стрелецкий голова
Стрелецкий сотник
Стольник
Лабазник
Сенная девушка
Слуга князя Шуйского
Бояре, окольничьи, рынды, стрельцы, народ, скоморохи, слуги
Действие – в Москве 1584 года.
Прежде поднятия занавеса слышны на сцене шум и споры. Занавес подымается. Боярская дума. На лавках, стоящих вдоль стен и образующих фигуру покоя, сидят бояре: на средней лавке князь Мстиславский, Захарьин-Юрьев, Бельский и другие старшие бояре; на боковых младшие; на конце правой боковой лавки, у просцениума, Борис Годунов; с левой стороны, напротив Годунова, Михайло Нагой, схватив Салтыкова за ворот, старается стащить его с места.
Нагой.
Я государев шурин! Мне невместно
Быть меньше Салтыковых!
Салтыков.
Бражник! Прочь!
Твой дед служил у деда моего
Знакомцем и держальником!
Нагой.
Неправда!
Держальников не знали Салтыковы!
За то ль в бояре ты попал, что вместе
С Голицыным сдал Полоцк королю?
Голицын.
Нет, это ложь! Я защищал посады,
А в городе сидел тогда Щербатый!
Щербатый.
Ну да, сидел! И в то сиденье мы
В двенадцать дней семь приступов отбили,
А кабы ты посады отстоял,
К нам подошла б от Сокола подмога
И с тылу бы схватила короля!
Голицын.
А я ли виноват, что та подмога
Три целых дня тягалась о местах?
Нагой (продолжает спорить с Салтыковым).
Я государев шурин! Я на свадьбе
Преди других нес царский каравай!
Салтыков.
А я нес блюдо с золотою чарой!
Отец мой был ору́жничим! А твой
Кто есть отец? Великая то честь,
Что по седьмой жене ты царский шурин!
Нагой.
Да ты сестру-царицу не кори!
Салтыков.
Я не корю ее! А все ж она
Не первая царица, а седьмая!
Вишь, царский шурин! Мало ли шурьев
Перебывало у царя!
Захарьин.
Бояре!
Что вы чините? Вспомните, где вы!
Гораздо ль так чинить?
Нагой.
Царю я буду
В отечестве и в счете бить челом!
Салтыков.
Ну, бей челом! Пусть выдаст головою
Он мне тебя!
Мстиславский.
Да полноте, бояре!
Вот я да Шереметев, всех мы больше,
А о местах не спорим!
Голоса.
Нас вы больше?
А чем вы больше нас?
Захарьин.
Стыд вам, бояре!
(К Мстиславскому.)
Ты, князь Иван Феодорыч, ты старший —
Уйми же их!
Мстиславский.
Как их унять, боярин?
С ума сошли! Вишь, со Мстиславскими
Хотят считаться! Не велеть ли дьяку
Разрядные нам книги принести?
Захарьин.
Теперь не до разрядов, князь!
(Выступает вперед.)
Бояре!
Иль вы забыли, для чего мы здесь?
Возможно ль? Как? В теперешнюю пору,
Когда, свершив сыноубийство, царь
Терзается раскаяньем, когда
От мира он решился отойти
И мимо своего второго сына,
Феодора, его болезни ради,
Нам указал достойнейшего выбрать,
Кому б он мог державу передать,
Когда меж тем враги со всех сторон
Воюют Русь, – кругом и мор и голод, —
Вы в самую ту пору о местах
Тягаетесь? Опомнитесь, бояре!
Теперь должны мы каждый друг за друга
Держаться крепко, да не сгинет Русь!
Забудемте ж разряды! Без расчетов
К прискорбному приступим избиранью
И будемте без мест!
Бельский.
Без мест, пожалуй!
Все.
Без мест! Без мест!
Захарьин.
Боярин князь Мстиславский!
Ты старший – открывай совет!
Мстиславский.
Бояре!
Вы слышали, что́ вам сейчас Никита
Романович сказал? Как нам ни горько —
А покориться надо царской воле!
Пойдем на голоса!
Шуйский.
Позволь, боярин, —
Последнее ль то слово государя?
Мстиславский.
Последнее! Напрасно мы его
Молили. Он нам указал немедля
Постановить наш приговор и с новым
К нему явиться государем.
Трубецкой.
Страшно!
Голицын.
Не верится!
Мстиславский.
Не верилось и мне,
Пока не топнул он на нас ногою
И не велел мне Думу собирать.
Шуйский.
Когда его такая воля – что ж?
Щербатый.
Да, если так, бояре, – мы не властны
Ему перечить!
Шереметев.
Подлинно не властны!
Татищев (старик).
Тому о Пасхе будет двадцать лет,
Великий государь задумал то же;
Хотел, как ныне, бросить свой престол
И в Слободу отъехал от Москвы.
Народ мутиться начал; мы ж решили
Всем ехать за царем, просить его.
Поехали. Царь принял нас сурово;
Сначала слушать не хотел; потом
Моленьям внял, вернулся на Москву
И снова принял государство.
Сицкий.
Да!
