Отирик лежал на ветке дерева, глядя в безоблачное синие небо. По его мнению, небо сейчас было таким же безупречным, как и он сам. Они были похожи, разница была лишь в том, что небо могли в любой монет затянуть тучи, после чего синяя белизна перестала бы быть идеально чистой. С другой стороны он, Отирик, оставался бы и дальше идеальным, и становился бы еще совершенней с каждым днем. Если бы любой посторонний человек услышал бы сейчас его мысли, он бы подумал, что парень явно страдает манией величия, к тому же высокомерен и обладает чрезвычайно завышенной самооценкой. Любой незнающий его человек так бы и подумал, впрочем, и те, кто был с ним хорошо знакомы, думали также. В сущности, так и было, Отирик будучи очень честным парнем, возможно самым честным в мире, высказывал все свои мысли собеседнику прямо в лицо, даже не задумываясь о возможности тактичного молчания. Однако помимо всеобщей нелюбви и, возможно, ненависти, Отирик также получал возможность не попадать под клевету, ведь все вокруг знали, что от него ждать и знали, чего от него ждать не стоит. Минусов в этом поведении было конечно больше, но парень просто не мог иначе, да и не допускал мысли о других вариантах. Любой проницательный священник понял, что его поведение – всего лишь защитный механизм, который помогает мечнику жить дальше. Но у Отирика не было духовника, да и в этом ремесле он не разбирался, зато парень твердо знал одно: если он хотя бы секунду подумает о своей несовершенности, к нему вновь вернутся воспоминания, больше похожие на кошмар. Эти кошмары и так приходили ему каждую ночь, а потому Отирик спал не больше шести часов в сутки.
Все же надо было отдать парню должное: он говорил то, что делал и делал, что говорил. Если он говорил кому-то, что тот жалкое, тупое ничтожество, то доказывал собеседнику, почему именно он такой, разумеется, доказательства он брал, сравнивая человека с собой. Строго говоря, быть Отириком было невероятно сложно, вряд ли много людей смогло бы выдержать обычный день Черного Мечника: завтрак, тренировки, обед, тренировки, ужин, небольшое время для отдыха, а затем шесть часов кошмаров вместо сна, после чего процедура повторялась. Каждый день. Каждую неделю. Каждый месяц. Каждый год. И скорее всего всю оставшуюся жизнь. Конечно, иногда расписание отходило от нормы, когда парень бросал вызов очередному чемпиону арены более-менее крупного города. Каждый раз до этого он выходил победителем, причем чаще всего не приложив к этому и половины усилий. Заявив поверженному противнику о том, что тот ничтожный слабак, Отирик отправлялся в следующий город. Что же заставляло его раз за разом бросать вызов сильнейшим бойцам? Многие говорили, что жажда денег и славы, однако Отирик не задерживался в городе, где одерживал очередную блестящую победу. Вскоре его стали называть Призрачным Мечником, хотя он считал себя Черным. Но все же первая кличка подходила ему больше. Когда на арене появлялся неказистый паренек в черном кожаном плаще, никто даже не предполагал, кто перед ними, только когда противник оказывался повержен, а победитель таинственным образом исчезал, все вспоминали про Призрачного Мечника, который пришел повергнуть очередного чемпиона.
Отирик прикрыл глаза и вдохнул полной грудью свежий воздух, после чего спрыгнул вниз, собираясь продолжить свою тренировку. Однако сегодня этому не суждено было случиться.
– Эй, господин! – послышался сзади мальчишеский голос. Отирик обернулся, его взору предстал парень лет десяти с растрепанными волосами и глазами, которыми обладают только те, кто очень любит обманывать других себе на радость.
– А ты что еще за грязный оборванец? – спросил мечник, очень точно описывая внешний вид своего собеседника. На лице мальчугана промелькнула легкая обида, но он тут же широко улыбнулся, показывая не слишком грязные зубы, и сказал:
– Господин, вы же мечник? Я вижу у вас есть парные мечи, наверное, вы – мастер, – заискивающе проговорил он.
Это была лесть в чистом виде. На Отирика лесть не действовала, но мало кто об этом знал, так как парень принимал все как должное. Ведь если ты и правда сильнейший и искуснейший человек на всем континенте (про существование островов и туманного континента Отирик не слышал), то что бы ни говорили про твое мастерство – все было чистейшей правдой, разумеется, если его не подвергали сомнению.
– Так и есть, я – мастер мечей, – кивнул Отирик, в его голосе не послышалось ни капли самодовольства, – я – величайший мечник на всем континенте. Ты, наверное, слышал обо мне как о Черном Мечнике.
– Увы, слышу впервые, – покачал головой парень, пытаясь понять, шутит ли его собеседник или говорит это всерьез, вариант правды он, разумеется, даже не рассматривал.
– Наверное, никто до сих пор не поверил, что в мире существует такой талант как у меня, – совершенно серьезно сказал Отирик, рассматривая свои мечи.
Мечи и правда заслуживали внимания. Первый меч был самым обыкновенным боевым мечом, за исключением того, что его сделали лучшие кузнецы мира, темные эльфы, из одного из самых качественных металлов, гномьего металла. Второй же меч был чернее самой ночи, большинство живущих на этом свете не смогли бы сказать, что за материал использовался в его создании. Многие бы решили, что это – могущественный артефакт, найденный парнем в каком-либо древнем кургане. На самом деле все было не так, и Отирик прекрасно об этом знал, но никому не говорил истинной истории черного меча. Кроме того парень не любил этот меч из-за того, что тот не соответствовал своему статусу. По мнению парня, этот меч должен был быть величайшей реликвией кого-нибудь сопоставимого с Королем-Лисом, однако реальность оказывался куда менее грандиозной, и Отирика это выводило из себя.
