Глава 1 К чему приводят чужие шашни
– Мне очень жаль, Фрида, но ничего изменить уже нельзя. Скандал, который случился по твоей вине на выпускном экзамене, чудом удалось замять, – господин Наурелли, декан факультета менталистики отвел взгляд в сторону.
Предчувствие не обмануло меня. В животе противно заныло, но я все-таки сделала еще одну попытку:
– Господин Наурелли, ну неужели совсем-совсем ничего нельзя сделать? Я же не со зла! Ну, должен же господин министр понять?
– Понять?!– декан перешел на свистящий шепот. Его лысина заблестела в лучах полуденного солнца, настырно пробивающегося сквозь неплотно сдвинутые портьеры.
– Ты при всей комиссии заявила, что госпожа Монсьёни, супруга министра, изменяет ему с личным шофёром!
– Но я понятия не имела, что эта дама в мехах – супруга министра! Это, во-первых. А во-вторых, нужно чётче формулировать экзаменационные задания. Мне поручили выявить среди гостей в зале злоумышленника. Я выявила, поскольку считаю супружескую измену преступлением! – я обиженно фыркнула и попыталась сморгнуть выступившие слёзы.
– Экзаменационные задания, Фрида, составляли работники министерства! Им лучше знать, как и что формулировать!
Слёзы потекли ручьем. Да что же за невезение такое! И за что мне всё это?
– И что же мне теперь делать, господин Наурелли?
Декан засопел, достал из кармана брюк скомканный платок и провел им по потеющей лысине. Потом, приподнявшись, потянулся рукой к окну и распахнул его. Кабинет тут же наполнился звуками солнечного погожего дня: цокот копыт и шум колес проезжающих мимо экипажей, отдаленные гудки клаксонов редких автомобилей, радостные крики студентов, успешно сдавших экзамены, чириканье мелких пташек. И никому нет дела, что сейчас, в эту минуту, рушится моя жизнь!
– Фрида, я сделал всё, что мог. Но ты же понимаешь, что если признать тебя профессиональным менталистом, придется согласиться с твоими выводами о легкомыслии госпожи Монсьёни. А господин министр твердо выразил свою позицию. Ты получишь диплом об окончании факультета менталистики. И в дипломе будут указаны твои истинные баллы по всем предметам. Но, увы. Лицензию тебе не выдадут. Работать менталистом не позволят. И я тут бессилен.
– Но это же бред! У меня почти по всем предметам стоят высшие баллы! Как при таких отметках может быть профнепригодность?
– Может, Фрида. Ты не сдала выпускной экзамен, не нашла так называемого злоумышленника. Так что о лицензии можешь забыть. И вообще, о менталистике лучше не думай. Поищи себе работу в другой сфере. Можешь быть свободна.
Выйдя из здания университета, я уселась прямо на нагретые солнцем ступени широкого крыльца. С раздражением засунула диплом в сумочку. Какой в нем теперь смысл? Пять лет жизни коту под хвост! А все из-за гулящей госпожи Монсьёни, чтоб ей обчихаться! И что я теперь скажу родителям? Из дома меня, конечно, не выгонят, но придется согласиться с выводами отца о моей никчемности и бесполезности.
Моя матушка очень надеялась, что я унаследую её талант кружевницы. Это же такой повод для гордости: быть потомственной кружевницей! Но, увы. У меня не хватало терпения сидеть за плетением кружев. Нити путались, сминались и кружева у меня походили на жеваную мочалку. Но матушка утешилась, когда у моих младших сестер близняшек потомственный талант раскрылся в полной мере. Отец предпринял попытку устроить меня в цветочный салон своей сестры. Но тетушка Марта выставила меня через пару дней. Потому что мое видение прекрасного не совпадало с желаниями клиентов. Родители повздыхали и, придя к выводу об отсутствии у дочери творческих способностей, хотели отправить меня на курсы счетоводов. Но тут судьба все-таки улыбнулась мне и по дороге на курсы я встретила свою одноклассницу, которая шла подавать документы в университет псионики. Ну и я отправилась с ней за компанию. И неожиданно для самой себя поступила! И вот теперь, спустя пять лет, когда прекрасные перспективы уже манили меня, всё сгубила легкомысленность госпожи Монсьёни!
Сидеть на ступеньках можно было бесконечно, но проблемы сами собой не решатся. Вариант во всем признаться отцу мне очень не нравился. Зная своего отца и его уверенность в моей никчемности, я могла предположить, что он сам вызовется найти мне работу и подберет самое скучное занятие, по сравнение с которым плетение кружев покажется увлекательным путешествием. А значит, нужно хотя бы попытаться найти себе работу самой.
Окинув внимательным взглядом открывавшуюся взору улицу, я остановилась на разносчике газет. Если не ошибаюсь, именно сегодня должен выйти свежий номер «Моруанского вестника». Отыскав в кармашке сумочки мелочь, я неспешно спустилась с крыльца здания университета и окликнула разносчика. Получив пахнущий типографской краской номер газеты, я пристроилась на ближайшую скамейку. Ну и где тут у нас объявления о работе?
Место няни – сразу отметаю. Терпеть не могу орущих младенцев. Впрочем, картавых карапузов тоже недолюбливаю. И при этом совершенно не испытываю мук совести. Когда матушка просила присмотреть за сестренками близняшками, для меня это была мука смертная. Потому что эти две малявки так и норовили разбежаться в разные стороны. И пока я ловила одну, вторая успевала набедокурить. Потом мне в голову пришла гениальнейшая мысль, как сделать так, чтобы сестры не разбегались и вообще передвигались медленнее. Я просто переплела их косы между собой, для надежности завязав узлом и закрепив конструкцию лентой. Девчонки так и проходили до маминого прихода, взявшись за ручки. Матушка мою идею не оценила, отвесила подзатыльник и приказала расплести близняшек. Зато и нянькой меня больше не назначала.
