– Дорогой, мне надо уехать.
Этой фразой ошарашила своего мужа Олеся утром после завтрака. Игорь повернулся к жене и приподнял бровь. Девушка смутилась и виновато улыбнулась.
– Ну надо мне, понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Игорь. – И что?
– Я устала. Хочу побыть одна.
Муж нахмурился. Обычно, если Олеся хочет побыть одна, значит, он в чём-то провинился. Но вроде всё хорошо. Что не так?
– У нас трое детей, – сказал он холодно.
– Да, именно. Я хочу отдохнуть от сковородок и тряпок. И от детей тоже. Одна.
– Раз одна, значит, и от меня?
– Послушай, любимый. Ты ходишь на работу, занимаешься, так сказать, взрослыми делами. Ты уезжаешь в командировки, меняешь картинки перед глазами. Я тоже хочу. А так как детей деть некуда, то …
– И куда ты хочешь уехать? – Игорю всё меньше нравился этот разговор.
– В другой город, дня на три.
Девушка поймала острый взгляд мужа и быстро добавила:
– Хотя бы дня на три.
Игорь постучал пальцами по столу, потом встал к окну. Задумался.
– Нет, я не понимаю! – резко повернулся. – Что это за ерунда такая?! Сходи в салон, устрой себе шопинг, встречу с подругами. Почему моя жена, одна, должна ехать незнамо куда!
– Поздно, Игорь. Шопинг меня не спасёт. Надо было раньше лечить меня салонами и магазинами. И вообще. Я большая девочка. Со мной ничего не случится! Или ты мне не доверяешь?
Муж поник под суровым пристальным взглядом жены и развёл руками.
***
Привокзальная площадь пестрила разношёрстным народом. Кто продавал вязаные вещи, а кто лук с грядки. Несколько таксистов зазывали народ. Олеся огляделась.
– Садись, красавица! Довезу с ветерком! – окликнул её водитель кавказской наружности.
– Спасибо, я лучше на маршруточке, – Олеся засеменила к остановке.
Сунула руку в карман. Конфетка. Дочка Лиза на прощание вложила ей в ладошку карамельку. Олеся нахмурилась. Как же сложно худеть, когда все вокруг желают тебе сладкой жизни.
– Малышка, спасибо, но ты же знаешь, я не ем сладкое.
– Пусть будет, – кивнула дочка.
Вспомнив этот момент, девушка улыбнулась и из другого города почувствовала на конфетке тепло ладони своей малышки.
Дорога в полусогнутом состоянии заняла больше часа. Осилила, отдыхать же приехала. Что уж тут. Красиво. А воздух! «Неудивительно, что здесь жили творческие люди!» – радостно восклицала про себя Олеся. Живописные виды так и манили любоваться. Хотелось раскинуть руки и побежать вдоль Оки, словно птица. Всё равно вокруг никого не было. Она летела по тропинке и улыбалась. Счастлива! Ладно, хватит дурачеств, пора возвращаться в образ серьёзной женщины. Она оправила куртку, вернулась к сумке и пошла в сторону пансионата.
– Здесь вы можете переписать пароль от вай-фая, – сказал администратор.
– Спасибо, мне не надо. Я сюда от всего этого отдыхать приехала.
В номере Олеся посмотрелась в зеркало. Немного уставшая, но глаза горят. Значит, на верном пути. А то всё пелёнки младших, экзамены старшего, круговерть домашних хлопот и четыре стены. А раньше? Как она жила раньше? До замужества и рождения детей. Она пела и играла. Кстати, вот не взяла свою губную гармошку. А самый раз бы тут поиграть. В тиши, когда никто не отвлекает, не дёргает, не ссорится, когда можно сосредоточиться, погрузиться в себя и насладиться мелодией любви. Любовь. Сердечное чувство, подобно пламени, то полыхает, то почти что гаснет. Интересно, как у них с Игорем? Вроде любят друг друга, а почти перестали общаться. Не видятся толком, всё работа, дела, дети, кружки. А чтобы вот так, как раньше. На свидание сходить, поговорить о чём-нибудь кроме срочных дел. Наглядеться друг на друга, можно и без слов, насладиться объятиями. Да! Любовь подобна факелу. Только этот огонёк не позволяет тьме сожрать с потрохами семейный очаг. Надо было, наверное, как раз вдвоём с ним поехать, без детей. Но оставить их няне Олеся не готова. И уж если тут она одна, то будет отрываться сама по себе.
***
Олеся положила вещи в номере и пошла искать уютное местечко, чтобы перекусить, но набрела на столовую советского типа. «Администратор хвалил тут борщ», – вспомнила девушка и зашла внутрь.
Повариха с большим крючковатым носом порекомендовала другой суп:
– Вот этот настоящий огонёк! – подмигнула она и причмокнула губами.
Олеся недоверчиво посмотрела на кроваво-жёлтую массу.
– А что это?
– Похлёбка славянская! Костровая. Бери, не пожалеешь, – повариха хлопнула в ладоши.
– Необычное название, – Олеся ещё сомневалась в выборе. – Не ела такой никогда.
– Вот и бери, – настаивала повариха. – Где ещё такую поешь?
Олеся кивнула. Суп она сама редко готовит. А такого нигде больше и не видела. Повариха бросила щепотку зелени и хихикнула. «Будто ведьмочка», – подумала Олеся.
– Кушай, доченька, – сказала повариха.
– Спасибо, а вы не подскажете, как до камня добраться?
– Как не подсказать, подскажу. Иди всё прямо да прямо вдоль речки, затем налево по лесочку, на развилке снова налево, а после берёзы, что на два ствола поделена, опять налево. И придёшь.
Олеся, как загипнотизированная, смотрела на старушку.
– Иди, иди, как я говорю, и придёшь, – тихо повторила повариха.
Олеся встрепенулась. «Фу ты, чудная какая». Девушка обернулась, а та всё смотрела ей вслед и бубнила себе под нос.
