Зима выдалась холодная, да снежная. Сколько зверья лесного полегло, не найдя еды уже и не сосчитать. Ветви деревьев с трудом выдерживали снеговые шапки, молодые деревца ломались прямо на корню, поэтому весну встречали бурно и радостно, жгли высокие костры, водили хороводы.
Половодье не заставило себя долго ждать и с растаявшим снегом поднялись реки из берегов и проложили себе новые русла.
По одной из таких рек плыла последняя льдина, тяжелее остальных и белее, с черным ядром внутри. Как ни старался теплый ветерок никак растопить ее не мог, даже вода не уменьшала ее размер.
– Говорю тебе, там что-то в ней сидит! – Голубоглазая девица всплеснула по воде чешуйчатым хвостом, ярко переливающимся на солнце.
– Даже батюшка не справился, никто не может растопить этот лед. И нет там никого, – ее собеседница, расчесывала золотые волосы костяным гребнем, украдкой поглядывая на льдину, – кусок гряди, да и только, слишком много чести ее расплавлять.
– А я слыхивала, что сила из него исходит не человеческая. – Не унималась голубоглазая русалка. – Был бы обычной льдиной давно бы растаял, вон как солнце палит.
Морщинистая голова показалась из воды рядом с русалками.
– Не обо мне ли судачите? – Отвлек их скрипучий голос.
Из воды выплыл пожилой мужчина, кожа отдавала зеленцой, на голове красовались редкие волосы, украшенные ракушками и частями рыболовной сети.
– Батюшка! – Обрадовались молоденькие русалки. – Смотрим на льдину эту и диву даемся, откуда такая невидаль в нашей реке взялась!
– Да-а, странности творятся. – Старик чешуйчатой рукой легонько тронул льдину. – Неподвластна мне она, да и сама не растает.
– Что же делать с нею будем? – Всплеснули русалки хвостом по воду.
Мужчина лишь плечами пожал.
– Пусть постоит пока, авось сама растает. – Махнул сухонькой рукой водяной и скрылся в реке.
– Может по течению ее пустить? Пусть другие с ней мучаются? – Предложила та, что постарше.
Младшая кивнула. Так русалки несколько раз пытались сдвинуть лед с места, от берега его оттолкнуть, но тот как будто прирос.
– Это потому что ты плохо стараешься! – Фыркнула младшая.
– Просто ты мелкая и не на что не годная! – Вспылила другая.
Спорили русалки почти до вечера, только фигура, шедшая по колено в воде, распугала их. Дева в белых одеждах неспешно двигалась против течения к месту, где стоял кусок льда.
Не простая девица шла, позвякивая украшениями из злата и каменьев, украшающих запястья и шею девушки, платком закрыты волосы и венец поверх головы.
– Берегиня, приветствую! – Одна из русалок показалась на поверхности. – Все уже попробовали, даже ты пришла.
– Я чувствую там дитя, – дева положила руки на лед, – где-то глубоко внутри замерло сердечко.
– Она мертва?
– Нет, просто спит в летаргическом сне, кто-то захотел сберечь ее, правда способ выбрал не очень действенный.
– Кто же сделал такое?
Берегиня лишь плечами пожала.
Провела рукой по поверхности, прислонилась лбом, нашептывая слова волшебные и потеплела льдина, пошла по ней рябь, как будто водяной поток заструился внутри.
Секунда.
Разлетелась глыба на сотни мелких осколков, а из ледяной тюрьмы выпал ребенок, быстро погружаясь в воду.
– Достань! – Скомандовала Берегиня русалке.
Та нехотя нырнула, но все-таки достала ребенка положив на траву.
– Ты смотри-ка, девчонка! Не останови ты меня, русалкой бы сделала.
– Рано ей еще русалкой становиться. – Усмехнулась Берегиня осматривая ребенка. – Есть в ней что-то… Не могу разобрать что.
– Ну мы с тобой бессильны. – Пожала плечами русалка, поднимая из воды лазурный хвост.
Берегиня лишь вздохнула, она тоже из воды выйти не могла, духом существующим только у воды была, детей спасала, да путников по берегам.
– А давайте я ее просто съем? – На березе в ночной темноте засветились два желтых фонарика.
– Нет уж, не для того я силы свои тратила ее изо льда освобождая. – Погрозила коту Баюну Берегиня.
– Ну а что делать-то с ней? – Он лениво потянулся, явно не желая спускаться, но кошачье любопытство взяло свое.
Кот деловито подошел к лежащему без сознания ребенку. Черные волосы обволакивали ее подобно кокону, белая кожа выглядела безжизненно.
– Как будто мертвая. – Баюн хлопнул пушистой лапой по детской макушке, вызвав недовольный рокот Берегини и русалки.
– Живая она, чувствую в ней силу. – Настаивала дева.
– Ладно как скажешь, – отмахнулся кот, – я только проверю кое-что.
Кот запел, утробно, гулко, так что ветер в деревьях вторил ему, у берега затих камыш, даже лягушки предпочли затихнуть.
– Ну что, проверил? – Усмехнулась русалка.
Не просто песня была это, то сказ Баюна был, мог этот звук любого путника усыпить, вытянуть силы жизненные и убить во сне. Только с этим ребенком не получалось провернуть подобное, что позабавило кота.
– Давайте я людям ее выведу, все-таки человеческий ребенок, почто ей у нас оставаться?
– Ой лучше сразу в реку кидай, – хмыкнула русалка, но поймала гневный взгляд Берегини, – а что? Они все равно в реку мне ее скинут, нарекут каким-нибудь чудом лесным – и дело с концом.
– Сам ее отнесу, вас в свидетели беру, что ребенок теперь мой и реке не принадлежащий.
Фыркнул кот заметно увеличиваясь в размерах.
