Пролог. Вещи на порядок выше
Торец осторожно высунулся из-за края давно обвалившейся стены. Двое больных ковыряли свежий труп. Жалкие твари не представляли никакой угрозы для такого опытного и хорошо экипированного бойца, но возиться с этой мерзостью, а тем более подхватить от них Жару совершенно не улыбалось.
Довольно ловко – особенно для такого крупного и кряжистого мужчины – Торец перевалился через остатки старинной кладки и по-пластунски добрался до нижних ступеней полуразрушенной лестницы. С прошлого посещения этого места ещё несколько ступеней рухнули на бетонный пол. Теперь подняться на второй этаж тихо не получится. С другой стороны, у больных это не получится вовсе.
Прыжок, хват за перила и подъём переворотом – как когда-то на тренировках для довесков. Измождённые вирусом Жары несчастные бросились на шум, но остались бесноваться внизу, неспособные добраться до желанной добычи.
– На, это пожри! – Торец с ухмылкой обрушил здоровенный кусок стены на того больного, что попытался допрыгнуть до ступеней. Один из кирпичей с мерзким чавканьем оборвал страдания бедолаги.
Второй остался бесноваться внизу, но Торец уже потерял к нему интерес – он направился прямиком к тяжёлому несгораемому шкафу, выставленному прямо но центр комнаты. Любой догадался бы, что здесь спрятано нечто ценное. Однако без ключа это знание совершенно бесполезно: ящик не вскроешь без инструментов и не увезёшь в берлогу без тяжёлой техники. А вдоль Дороги на сотни километров в обе стороны ничего крупнее велосипеда без ведома Перекрёстков не прошмыгнёт.
Торец пошарил по карманам своей форменной жилетки байкера из клуба Перекрёстки и, найдя нужный ключ, открыл шкаф. Внутри на единственной полке его ждала та самая «посылка» – чёрная книжица в кожаном переплёте, с золотистым оттиском короны на ней. Полка, кстати, оказалась так тщательно вытерта от пыли, которая покрывала всё вокруг толстым слоем, что это развеселило мотоциклиста: их контакт с той стороны – настоящий педант. Таких немного осталось в условиях резкого потепления климата, повсеместной грязи и тотального запустения.
Откуда-то сверху донёсся металлический скрежет, с той стороны, где крыша здания просела и провалилась под напором стихий и безжалостным влиянием времени. Торец с удивлением обернулся на звук, но не успел ничего толком разглядеть. Не его лицо обрушился яростный вихрь ударов, а что-то острое впилось прямо в левый глаз сквозь веко.
Перекрёсток повалился на пол и покатился, стараясь сбросить то, что его атаковало, крича от боли. Что-то лёгкое, но вёрткое забилось в его руках. Наконец, спустя несколько полных ужаса секунд, ему удалось нащупать голову напавшего существа. Хрупкие птичьи кости с хрустом треснули под сильными пальцами. В следующее мгновение труп заражённой вороны полетел в угол комнаты.
Дрожащей рукой рукой Торец потянулся к окровавленному лицу, но, едва коснувшись изувеченного века, отдёрнул пальцы и снова заорал, бессвязно проклиная бешеную птицу. Глазу конец, без шансов, а значит, и ему самому тоже. Сжав зубы, байкер оторвал от своей чёрной майки полоску ткани и туго перетянул опустевшую глазницу. Повязка ненадёжная, но и ему, видимо, недолго осталось. Дотянуть бы до дома. Увидеть сына напоследок. И доделать порученную работу.
Торец нащупал во внутреннем кармане жилетки чёрную книжечку. На месте. На мгновение его накрыла волна ярости: он сдохнет из-за какой-то кучки шифрованных записок! Он уже почти швырнул блокнот в беснующегося внизу заражённого Жарой, но вовремя одумался: есть вещи на порядок выше, чем жизнь одного мото-брата. И если такова цена, значит, её нужно уплатить.
Курган всё ему объяснил, отправляя на задание, не скрывая неприятных подробностей и последствий. Торец размышлял сутки и в конце концов дал своё согласие. Отступить теперь означало бы потерять уважение братьев и сестёр Перекрёстков, нарушить данное слово. Посмертно.
Ладно, Курган, ты получишь свою чёртову книжку, чья бы ни была эта посылка. Главное, чтобы твои обещания не оказались пустыми. Байкер тяжело поднялся, опираясь на стену. Вытащив из кобуры на поясе револьвер, он выстрелил в больного Жарой, который смог наконец дотянуться до нижней ступени лестницы и теперь пытался втянуть себя наверх. Пуля прошла мимо. Промах почти в упор! Позорно. Тяжело с одним глазом: обычно мозг оценивает расстояние до объектов, сравнивая едва уловимую разницу в изображении с двух источников, а тут…
Дав волю гневу Торец разрядил весь барабан в рычащего от голода и злобы бешеного. Несчастный умер после третьей пули, но байкер остановился лишь когда боёк дважды щёлкнул впустую. Как бы то ни было – на душе стало легче от выпущенного пара. Правда, теперь на шум сбегутся все заражённые в округе. Надо спешить.
Перекрёсток спрыгнул вниз. Едва не упал лицом вперёд: снова неверная оценка расстояния. Возможно, будь у него время привыкнуть, перестроиться… Но его нет. Короткими перебежками от укрытия к укрытию, он добрался до угла здания. Отсюда путь к лощине, в которой остался укрытый маскировочной сеткой мотоцикл оставалось пересечь чуть меньше сотни метров открытой местности, бывшей когда-то автомобильной парковкой. Именно здесь они и собрались – полдюжины собак, дальних потомков домашних городских питомцев, превратившихся в злобных тварей, не брезгующих человечиной.
