«…Эх, за веру мою беззаветную
Сколько лет отдыхал я в раю!
Променял я на жизнь беспросветную
Несусветную глупость мою…»
В. С. Высоцкий
Тем, кто имел шанс наблюдать воочию шторм на Южном берегу Крыма в конце ноября ничего объяснять не нужно, а для тех, кто подобного удовольствия по каким-то причинам был лишён, необходимо внести ясность, что явление это красивое и страшное одновременно. Чёрное море, летом тёплое и ласковое, зимой преображается, и, казалось бы, не очень большие по сравнению с другими морями, а тем более океанами, волны с каким-то необъяснимым остервенением лупят по бетонным набережным и волнорезам, откалывая от них многотонные глыбы, трансформируясь при этом в фонтаны брызг на десятки метров разлетающихся вокруг. Разбушевавшаяся стихия уносит в свою пучину всё, что попадется ей на пути, и горе тому прохожему, который окажется рядом в момент, когда очередной вал накроет участок пляжа с пирсом, ведь море утаскивает в свои недра не только мусор, неубранные урны, топчаны и шезлонги, ему ничего не стоит затащить в себя и праздного зеваку, подошедшего поближе, чтобы в полной мере насладиться эффектным природным спектаклем из первого ряда партера.
Нет уж, такое представление лучше наблюдать с балкона, что, в принципе, и делали все постояльцы мини-отеля «Домик с кабаном», зажатом между двумя почти отвесными скалами в живописном месте, невдалеке от курортного южнобережного посёлка в Крыму с само за себя говорящим названием Отвесный, где-то между Судаком и Ялтой. Та скала, которая находилась к западу от отеля, по своей форме напоминала кабанью морду, с весьма отчетливо прослеживающимися клыками и пятачком. Даже люди напрочь лишённые воображения улавливали в каменной глыбе поразительное сходство с животным. В сущности, именно скале и обязан был своим названием этот уютный частный крымский мини-отель.
Его хозяева – супружеская пара Чайкиных, очень милые по заверениям всех отдыхающих люди, приветливо встречающие и провожающие своих гостей, и старающиеся изо всех сил придать отдыху именно в их отеле незабываемые впечатления, вызывающие желание вернуться в это место на следующий год, для антуража привесили над входом в отель огромную кабанью голову, вырезанную из не боящегося воды сорта дерева – подарок одного постоянного гостя, ещё больше привязав название своей гостиницы к образу дикого всеядного парнокопытного млекопитающего.
Леонид Борисович Чайкин, коренастый крепкий мужчина на коротких мощных ногах, с квадратным подбородком и глубоко посаженными глазами, сохранивший к пятидесяти пяти практически все волосы на голове, почти не тронутые сединой, начавший свою бизнес-карьеру в аккурат с началом Перестройки, «вышел» из комсомола, и именно те его связи помогли заработать первые деньги, взять удачные невозвратные кредиты и установить вполне доверительные отношения с решающими всё и вся в то время бандитами, а потом и с правоохранительными органами, пришедшими на смену «браткам» в конце 90-х. Он даже успел посидеть немного, будучи обвиненным бизнес-партнёром, таким же бывшим комсомольцем, как и сам, в финансовом мошенничестве, но «замазки» и адвокат сумели подвести Чайкина под удачно вышедшую амнистию, и Леонид Борисович отделался лёгким испугом.
Его жена Василиса Александровна, красивая и эффектная женщина, никогда не показывающаяся на людях без макияжа и в домашней одежде, старающаяся держать себя в форме, слегка располневшая, но сохранившая обаяние и шарм, которая в свои пятьдесят так и не завела себе трудовую книжку, стойко переносила все невзгоды рядом с мужем, торговала на рынке, растила детей, берегла домашний очаг, носила передачи в СИЗО и всячески поддерживала любимого супруга в часы неудач, которые, надо сказать, периодически случались.
Получив возможность «отжать» кусок пляжа между двумя скалами в красивейшем месте на Южном берегу Крыма, Леонид Борисович моментом воспользовался. Продав всю имеющуюся недвижимость, семья Чайкиных, отвоевав у моря ещё несколько десятков квадратных метров, соорудила большую бетонную площадку с пирсом и отстроила пятиэтажный мини-отель на двадцать восемь номеров, на последнем этаже которого, собственно, и проживала, не имея в своём активе более ничего, вкладывая всё заработанное и душу в обустройство любимого детища, пытаясь сделать так, чтобы гостиница работала круглогодично, и даже зимой приносила хоть какие-то деньги.
