Было три часа дня, когда к искривленному временем, непогодой и прочими невзгодами указателю на деревню Глуховка, подъехал видавший виды оранжевый жигуленок – шестая модель. Он весь был покрыт грязью, от чего казался каким-то жалким и убогим, особенно на фоне иномарок, мелькающих на трассе. Несколько секунд он не трогался с места, словно о чем-то раздумывал, затем неуверенно свернул на замызганную бетонную дорогу, которая убегала куда-то к горизонту, пропадая в сизой распутице залитых дождями полей, и неуверенно покатил вперед.
На трассе было на редкость интенсивное движение. Сновали в обе стороны тяжеловозы, автобусы и легковушки. Никому не было дела до того, куда отправился чахлый жигуленок. Только один пожилой водитель КАМАЗа, мимоходом заметил, что над ним словно зонтик нависла небольшая чуть видимая темно-серая тень, летевшая за ним словно шарик за Пятачком в детском мультфильме. Но дальнобойщик не успел даже удивиться. Только что прошел очередной дождь, и дорога была слишком скользкая, так что все внимание приходилось уделять вождению.
Жигуленок продолжал ехать по бетонке мимо почерневших столбов с электропроводами, и чем дальше он отдалялся от трассы, тем более уверенный и бравый вид принимал. Даже когда через полчаса бетонка самым неожиданным образом закончилась, а столбы стали еще чернее, он упрямо покатил по грязной и извилистой деревенской дороге.
Погода была отвратительная. Небо от горизонта до горизонта затянули черные тучи, и словно придавили его к самой земле. Где-то на западе сверкали отблески молний, и тяжелые гулкие раскаты грома то и дело доносились почему-то с востока. Все виделось словно через фиолетовое стекло. В воздухе сгущалось что-то гнетущее и зловещее. Но жигуленок смело продолжал катить мимо возвышавшегося стеной кукурузного поля с одной стороны и успевшего сникнуть и пожелтеть горохового с другой.
Вот, наконец, впереди показались первые избы Глуховки. Покатые и приземистые, они словно вросли в землю и напоминали всем своим видом дряхлых больных стариков.
Такой же оказалась и вся деревня. Бедная, и убогая. Наверно здесь ничего не менялось последние лет этак сто. Единственное, что радовало глаз, это обилие зелени. Глуховка буквально утопала в кронах высоких и раскидистых осин, тополей и рябин.
И полное отсутствие на единственной улице людей, животных или птиц. Непогода всех загнала под крыши. Лишь где-то на окраине кружила стая воронья, оглашающая окрестности неприятным карканьем.
Жигуленок с гордым видом проехал через всю Глуховку, затем свернул вправо, покатил вниз по косогору и остановился как раз на окраине у самого последнего крошечного домика, который и заметить то было трудно, так густо он зарос кустами и деревьями. Как оказалось, именно над ним и кружила воронья стая. Когда автомобиль остановился, из него один за другим вышли четверо прибывших: мужчина, женщина и двое девочек-подростков. Это была семья Карпухиных. С первого взгляда на них, было ясно, что это типичные представители городского населения, которых капризница судьба забросила в деревенскую глушь.
Старший Карпухин был высокого роста, отчего казался несколько худым, голубоглазый и светловолосый мужчина с тонкими чертами лица. Держался он прямо, и в каждом его движении был виден сильный независимый, и в тоже время добрый характер. Его жена наоборот была невысокой круглолицей брюнеткой, с хорошей фигурой и большими черными глазами. Лицо у нее было усталое, и несколько напряженное. Из всех троих она одна не светилась радостью.
Девочки, одна старшая, другая младшая, были соответственно похожи на родителей. Одна светленькая и худенькая была похожа на папу, другая черненькая и круглолицая на маму. Обе они улыбались во весь рот и с любопытством оглядывались вокруг.
Одеты Карпухины были ярко, если не сказать, пестро. И как-то не по погоде, что ли. Словно прибыли на курорт. У младшей из девочек в руке был даже пляжный зонтик, а старшая смотрела на мир сквозь темные очки.
При их появлении воронья стая буквально взбесилась. Птицы орали словно бешеные, и хаотично носились по воздуху. Удивительно, как все эти большие жирные крылатые бестии не сталкивались друг с другом. Еще полсотни черных как смоль птиц, раскачав ветки, покинули деревья, и шум от них стал просто невыносимым.
Карпухины даже несколько растерялись. Девочки так просто заткнули уши, а мама закричала:
– Коля, куда ты нас привез? Что это за безобразие?
Мужчина сделал успокаивающий знак и бодро закричал в ответ:
– Это всего лишь птицы, Галюша, дорогая. Наверно нашли помойку и решили попировать.
– Ты не говорил о таком неприятном соседстве, – с укором посмотрела на мужа мама Галя. – Что же они всегда будут так орать? Это и есть твоя благословенная деревенская тишина?
– Ничего! – бодро ответил папа. – Сейчас мы их прогоним. Теперь это наша территория, и мы ни с кем ее делить не собираемся. Верно, девчата?
Девочки, хоть и продолжали зажимать уши, но как-то умудрились услышать все, что сказал отец.
– Папа! – капризно в один голос затянули они. – Сделай же, что-нибудь!
Отец думал не долго. Вернулся в машину и надавил на клавишу сигнала. Жигуленок разразился таким гулом, которого от него трудно было ожидать. Звук был настолько мощный и неприятный, что девочки опять зажали уши, тоже нырнули в машину, плюхнулись на заднее сиденье и захлопнули за собой дверцы. То же самое сделала и мама.
