– Зачем навещаете? – робко проскрипел старый кобольд.
При других обстоятельствах Дайна непременно ответила бы: «Чтобы спрашивали» – но это не тот случай и не тот слушатель, кто оценит иронию.
– Пытаюсь понять, – отозвалась она.
– Ну… моя снаружи постоит. – Засов на двери лязгнул, и эхо, охотно подхватив резкий неприятный звук, заплясало между неприветливых сырых стен подземелья.
В центре маленькой квадратной камеры, напоминавшей каменный мешок, возвышалась идеально гладкая ледяная глыба. Морозный кристалл источал голубоватый свет. На него, бесспорно, стоило взглянуть – но не это влекло. Едва запотевшая поверхность отражала черты молодого худого лица поверх тех, что таились внутри. Мисс Уиквилд поежилась. Лед дышал туманом, стелившимся по скользкому полу.
Прозрачный столб хранил в себе тело человека, с которого все началось. Трудно представить, насколько давно. Женщина поймала себя на том, что никак не может отвести взгляда от самодовольно улыбающегося старика. «Вероятно, в юности он тоже был красив», – закралась совершенно неуместная глупая мысль. Воплощение зла, безымянный враг, зверь безжалостный и беспощадный, – просто промерзший насквозь труп.
«Вы, безликие, умрете – а я останусь жить в сердцах преданных детей», – вот что сказал он Первым Рыцарям, прежде чем лед поглотил его с головой. Не побежден, но остановлен. Именно таким Дайна представляла себе безумного мага древнего мира. Правда в ее глазах мертвецу не хватало чего-то вроде крючковатого носа или длинных желтых когтей. Он выглядел слишком… обычно.
В свой прошлый визит сюда мисс Уиквилд выскочила за дверь, не продержавшись и десяти секунд наедине с телом. Чересчур живым казался опрятный старик.
Руки сильно озябли. Покинув камеру, она прислонилась спиной к стене. Даже здесь изо рта шел пар. Вполне понятный страх сковал душу: предчувствие надвигающейся угрозы.
– Леди пугает мою до жути, – признался хрупкий тюремщик. – Лица нет. Точно все хорошо?
– Да, – отозвалась женщина. – Уже ухожу.
– Уходить? Нас давно надо отсюда уходить, – оживился Шепти.
Полоумный кобольд поднял на нее рыжую с проседью собачью морду, встряхнув увесистой связкой ржавых ключей.
Едва ли кто-то еще водил дружбу с Шепти: вид его голого извивающегося крысиного хвоста вызывал тошноту, а специфический запах псины мог свалить с ног. Да и отношение к «нелюдям» за века сложилось не самое лучшее. Но одетый в лохмотья, зловонный и уродливый, старый кобольд обладал чутким сердцем. Именно Шепти позволял Дайне тайком ото всех «навещать» камеру вечного узника глубоко под землей в сырых лабиринтах тюрьмы Трибунала.
– Знаете, моя сама иногда заходит… ну… туда, – вдруг признался кобольд, скрипя тяжелым ключом. – Как живой, но не живой. Зачем запирать? Приказали – Шепти запер. Столько умерло и родилось, а он тут.
Старый кобольд почесал рогатую макушку и закашлялся.
– Спасибо, Шепти. – Мисс Уиквилд старалась не дышать.
– Не надо спасибо, – громко высморкался в рукав тот. – Моя не грустно, это лучше спасибов.
Ворча, как пес, и кутаясь в грязные тряпки, кобольд повел ее прочь. Едва ли человек сам смог бы выбраться из этих мрачных запутанных переходов, а вот Шепти и его сородичи знали их наизусть.
Скрежет когтей и шлепанье босых подошв – старый кобольд очень спешил. Если Дайну застанут в этой части тюрьмы, его глупая седая головушка окажется… Шепти приглушенно заскулил.
Вдруг впереди раздались точно такие же скрежет и шлепанье, а вместе с ними – стук подкованных сапог. Сердце ушло в пятки. Кобольд схватил обмершую мисс Уиквилд за подол и скользнул в черноту ближайшего коридора. Крошечный зверек проявил недюжинную ловкость и прыть, когда сдвинул камень и скользнул в лаз у самой земли. Женщина не без усилий последовала за ним.
«Кобольду просто», – посетовала она про себя. – «В Шепти едва ли набирался метр роста». Каждой пядью тела Дайна чувствовала неровности проклятого тоннеля. Однако выбор невелик: попасться или спастись. А впереди только куцый хвост и пятки.
К счастью, другие посетители прошествовали мимо. Только причин радоваться по-прежнему не было. Мисс Уиквилд скорее догадалась, чем ощутила. Сэр Коллоу – пожалуй, самая высокая во всех смыслах фигура, кроме Магистра, разумеется. Живая легенда, древний, лучший из лучших. Попадаться ему на глаза даже в резиденции Ордена – предприятие рискованное!
Такой, конечно, волен идти, куда заблагорассудится, но пара вещей смущала. Во-первых, что начальство делает на дне мира лично? Во-вторых, где глазки-шпионы, прочесывающие все подряд? Где предосторожности? Где? Вывод напрашивался сам собой: Мастер Тени здесь так же незаконно, как и Дайна.
Испугавшись собственных мыслей, она поспешила нагнать Шепти, уползшего далеко вперед в хитросплетении крысиных ходов.
* * *
Эмили со скучающим видом смотрела в окно, но ровно до того момента, как это заметила ее мать:
– Юная леди, подобные упражнения никак не помогут вам в дальнейшей жизни, – недовольно фыркнула она. – Если бы, считая ворон, можно было чему-то научиться, в мире прибавилось бы образованных людей.
Девочка ничего не ответила и снова принялась монотонно скрипеть пером. Уроки чистописания сводились к бесконечному копированию книжного текста на непослушные, загибающиеся листы. Трудно было понять, что меньше всего нравилось одиннадцатилетней Эмили: та бессмыслица, которую она старательно выводила, или сам факт сидения в душной библиотеке.
