– Вызывали?
Как обычно – без стука, сбивая бедром принтер, стоявший на тумбочке возле двери.
Чуть не вырвалась привычная фраза: «Осторожнее, вечно ты как медведь!». Светозар сцепил пальцы до хруста, ровным тоном сообщил:
– Вертолет спецподразделения дознания приземлится в части через пятнадцать минут.
Дополнительных объяснений не потребовалось. Тот, кого он – и не только он – привык называть Гвидоном, шумно выдохнул, снял кобуру с пистолетом и положил ему на стол.
– Мне что-нибудь написать? Объяснительную? Какие-то показания, чтобы они вас не трогали.
Это было лучшим доказательством вины. Что бы там ни выяснили дознаватели, Светозар уже знал: головокружительная история, которую ему только что изложили по телефону – правда. Он сомневался, сомневался до последней секунды, пока не заметил облегчение, промелькнувшее во взгляде подчиненного. И, все-таки, не смог поступить по закону. Двенадцать лет! Двенадцать лет этот контуженный путался под ногами, лез в самое пекло, праздник через праздник отправлялся в госпиталь, куда подчиненные таскали ему яблоки и сухари с чесноком, наел на казенных харчах шею шире плеч и безмятежно улыбался, выслушивая вопрос: «Когда уже тебя какая-нибудь волчица к рукам приберет?». Доказывал свою преданность делом и врал каждый день. Мерзавец.
– Если хочешь уйти – уходи, – подавляя вспышку ярости, проговорил Светозар. – Приказа о твоем задержании не было. Но его могут отдать прямо сейчас.
– Спасибо.
На этот раз обошлось без столкновения с принтером. Массивный волк исчез, неслышно притворив дверь. Светозар спрятал пистолет в сейф, закрыл лицо ладонями и попытался обрести спокойствие, которое понадобится на допросе у дознавателя. Он не тревожился о том, что ему могут вменить содействие побегу. Приказа об аресте не было, тот, кого все привыкли называть Гвидоном, не нес боевое дежурство и мог покинуть расположение части в любой момент.
«Все время то тут, то в блинной, домой – только ночевать. И то не каждый раз. "Лень через дорогу идти, я лучше в ангаре посплю". Так же было и в Лисогорске, и в Усть-Белянске. Я просто внимания не обращал. Привык, что он везде по плацу бродит как неприкаянный. Всегда рядом. В годы разжалований, в дни награждений. И ведь не только мне в душу пролез и за семейный стол на каждый праздник садился! С Розальским подружился – а тот гнильцу за три стены чует. К Новаку вместе со мной на день рождения ходил. Все как один думали – дело в том, что он свою волчицу не нашел, поэтому на чужих столах пироги подъедает. Или нашел, не подошел ко двору и об этом помалкивает».
Светозар поймал себя на беспокойстве: «Куда он побежит? Деньги-то у него есть на первое время?» и тут же глухо зарычал, отгоняя неуместную заботу. Мерзавец пятнадцать лет на виду у всего света прятался, было время продумать, с чем и куда удариться в бега.
К моменту приземления черного вертолета с алой полосой на боку он смог взять себя в руки – встретил подразделение дознавателей с непроницаемым выражением лица. Как и положено оборотню, не подозревающему о преступлении подчиненного, и скрывающему недовольство, вызванное вторжением опасных чужаков. Холодный ветер норовил забраться под куртку – на воеводство обрушился залетный циклон. МЧС рассылало сообщения, предупреждая граждан о диковинном для Ключевых Вод ноябрьском снеге, население срочно переодевалось в шубы прямо из футболок, поговаривая о каре Хлебодарной за накопившиеся грехи. Светозар рассматривал хмурое небо, клубящиеся тучи, потускневших «Сидящих», и молча молился Камулу: «Будь милостив! О себе и об этом брехуне не прошу, сделай так, чтобы его волкам не аукнулось».
Первыми на плац выгрузились четверо силовиков в бронежилетах и с автоматами. За ними выбрались эксперты с ноутбуками и чемоданчиками. Последними вертолет покинули двое в парадных мундирах – грузный пожилой волк-великан и юркая волчица, похожая на дорогую фарфоровую статуэтку. Светозар мысленно определил дамочку в адъютанты и ошибся дважды: при ближайшем рассмотрении на кителе обнаружились майорские погоны, а волчица оказалась не волчицей, а шакалицей. Симпатягой средних лет с копной черных волос, недоверчивым прищуром карих глаз и деланной улыбкой, демонстрирующей опасные мелкие зубы.
От ворот требовательно посигналили – из военного следственного управления уже прислали машины для столичных гостей. Такие же черные, как вертолет. С такой же алой полосой на боку. Грузный полковник Негослав Рыбчинский ответил на приветствие Светозара, показал удостоверение и развеял слабую надежду, что подразделение здесь проездом или по незначительному поводу – предъявил ордер на арест Гвидона, не интересуясь пропажей мешка перловки на продовольственном складе, случившейся две недели назад. И нахмурился, услышав, что Гвидон некоторое время назад вышел за ворота части.
Шакалица махнула удостоверением, представилась: «Старший оперуполномоченный Дарина Кравец» и медленно пошла в сторону «Уголка позора». Из вертолета выглянул еще один оборотень в мундире, крикнул:
– Он купил билет на поезд в кассе самообслуживания. Проходящий скорый, десятиминутная остановка у третьей платформы железнодорожного вокзала.
