Норвегия,1315 год
– Астрид, ты здесь?
Грустный мужчина вошел в дом. Половицы скрипнули, дверь с сильным грохотом закрылась. Мужчина снял шубу, отряхнул снег и накинул ее на плечи. Оглядываясь, он прошел внутрь.
– Астрид! – вновь позвал он.
– Да здесь я, нечего кричать дома. Ишь, взял моду. В таверне у себя голоси!
– Извиняй, родная, – сказал он негромко и прошел вглубь комнаты.
Астрид разливала рыбный суп по мискам.
– Снимай свою мокрую шкуру и давай ужинать, – заботливо позвала она своего мужчину за стол.
– Опять что-то приключилось? Снова сцепилась с Хильдой?
– А я чего? Я ничего. Это мерзавка опять выливает свои помои прямо на улицу. Чертова грязная девка. Дети поскальзываются у ее порога на замерзших рыбьих кишках. А ей все нипочем!
– Ну что ты, на что тебе эти склоки?
– Больно ты понимаешь, Фроуд. Если все будут молча проходить мимо, скоро вся улица будет в нечистотах.
– Ладно, заканчивай ругаться почем зря. Надо тебе на это свое время тратить. Давай лучше ужинать, – он запалил большую свечу на столе и уселся на скамью.
– И то верно, – Астрид села напротив и уставилась в тарелку.
Фроуд уплетал рыбную похлебку, причмокивая, за обе щеки.
– И вот такие тупицы нарожают себе поголовье детей, которые тоже потом с требухой играются и орут как резаные на площади. Божьи замыслы мне с каждым годом все меньше понятны.
– Астрид, не надо. Будут и у нас дети. Умные и хорошие. И с требухой играть не будут. Бог все видит, не надо на него наговаривать, – Фроуд отложил миску и положил руку на ладонь жены.
Астрид подняла глаза и, казалось, немного выдохнула. Улыбнувшись, она потянулась за ложкой.
– Так-то лучше. Очень вкусно сегодня получилось.
– Спасибо. Взяла утром у Мэрит коренья, которые она в свой суп кладет, – и, зачерпнув ложку, она добавила, – вроде и правда недурно получилось.
– Определенно.
Больше они не разговаривали. Дом наполнился запахами наваристой рыбной похлебки, мокрой шерсти и смолящих свечей. Было по-домашнему уютно, хоть и скромно. Несмотря на высокий доход, семья предпочитала жить без излишеств: кровать, большой обеденный стол да вместительный шкаф. Что еще нужно?
Лондон,1674 год
В одном из домов, сооруженных из переплетенных прутьев, обмазанных глиной, каких на улице были сотни, служанка готовила ужин. Их дом был одним из немногих, уцелевших после великого пожара, что придавало ему определенный шарм и убеждало всех жильцов в невероятной ауре удачи, окутавшей их. Шум скворчащего в сковороде масла, в котором кухарка обжаривала овощи для ужина, перебивал звук шагов наверху. Кто-то поспешно спускался с лестницы. Через мгновение серая фигура уже промелькнула в холле и быстро направилась к выходу. Служанка краем глаза видела происходящее, но решила не мешать хозяйке дома: та выглядела слишком уж встревоженно. Взяв в руки плащ, хозяйка бросила взгляд в сторону кухни, будто хотела о чем-то попросить, но, не проронив ни слова, быстро зашагала прочь. Она была так взволнована, что, выбежав из дома, оставила дверь открытой.
«Она никогда не покидает дом так поздно», – подумала кухарка. Вздрогнув, молодая девушка решила проследить за ней.
Узкая грязная улица, мокрая холодная земля. Кухарка шла украдкой, прячась в уступах домов: лишь бы хозяйка не заметила ее. Ледяной ветер с дождем дул с невероятной силой. Песок и даже мелкие камни проносились в воздухе, холод Пробирал до самых костей. Служанка пыталась слиться с прохожими. Приближаясь к тому самому дому, девушка остановилась как вкопанная, раскрыв рот. И чем ближе она подходила к месту, тем больше подкашивались ее ноги. Теплилась надежда, что хозяйка все-таки свернет в другой переулок. В руках она держала какой-то странный кожаный мешочек с травами, завернутый в шелковый шарф. Окинув взглядом всех вокруг, она подошла к той самой двери. Опасения бедной служанки подтвердились.
«Если ее видела я, то могли заметить и другие!» – от страха ноги у нее стали ватными, силы стали покидать ее. В мыслях появлялись страшные видения. Перед глазами у бедной кухарки возникли виселица, толпа народа… От этих мыслей ей стало дурно, и она поспешила уйти подальше, чтобы больше не увидеть ничего лишнего и не стать случайным свидетелем преступления.
«Неужели мою хозяйку ждет ужасная участь?» – она шла домой, прогоняя прочь мысли. Возможно, она и хотела вернуться и остановить хозяйку, но страх не вмешиваться туда, где могут быть последствия, касающиеся не только ее семьи, но и ее жизни, оказался сильнее. Тут же холодный порыв ветра налетел с большой силой, будто пытаясь побыстрее донести ее до дома. Мрачные тучи сливались с печальным и обеспокоенным лицом служанки, улица погружалась в ночь.
В тесной маленькой кухне с закрытыми окнами было жарко, словно в раскаленной печи. Служанка с тоской посмотрела на плотно закрытые окна, но не открыла их. Встала на колени, прочла молитву, задула свечу и, прикрыв сковороду с едой плотной крышкой, направилась в свою комнатку. Долго лежала она без сна, ворочаясь с боку на бок в жаркой узкой постели. Мысли не покидали ее, ей показалось, что прошли часы, прежде чем она выскользнула из постели, ощупью пробралась через комнату и открыла дверь, ожидая увидеть хозяйку. В длинном узком коридоре царила бархатная темнота и не было ни малейшего признака присутствия хозяйки. Еще раз помолившись за нее, служанка все же вернулась к себе и уснула.
