Ник
Прошло уже пять лет, а я не могу успокоиться, не могу взять себя в руки, остается лишь глушить все в крови, виски и женщинах. Говорят, время лечит любые раны. Отпустите меня. Воспоминания, раздирающие душу в клочья. Чувство вины, неугасающее в моем черном сердце. Отпустите. Я устал. Устал чувствовать себя виноватым в смерти сестры, устал ненавидеть отца, устал притворяться бессердечной мразью. Прошло только пять лет, и я не могу успокоиться, не могу взять себя в руки, остается лишь глушить все в крови, виски и женщинах. Если бы это еще помогало…
Ночь. Я со своим другом сидел на берегу Миссисипи в порту любимого города Костер-Даул. Легкий ветер обжигал кожу, а звук моторных лодок, рассекающих вдалеке, резал слух. Огни, виднеющихся с того берега высоток, давали понять – жизнь не прекращается, кипит и готовит на тебя свои планы. Холодный виски смачивал мое сухое горло, но не помогал забыться. Как же хочется скинуть этот груз с плеч и просто быть счастливым.
– Ты будешь искать ее? – Алик, мой верный друг, задал весьма странный вопрос.
– Кого? – я не понял, что он имеет в виду.
– Свою мать, – Алик опустил голову, уставившись на волны и, выхватив из моих рук бутылку, осушил ее залпом.
– Если твоя мать хочет убить тебя, это значит лишь, что твоя мать хочет убить тебя. Она сама нас найдет, если еще этого не сделала.
– И ты так просто сдашься? – Алик не переставал вытягивать из меня веру, веру в себя и светлое будущее. – Думаешь, если будешь добрее к миру, он не будет добрее к тебе?
– Обижаешь, – я лишь ухмыльнулся.
Мир никогда не будет добр к такому, как я, он уже отнял у меня все, что только мог, куда уж там.
Но сказал я другое:
– Пойдем, друг мой, наше время вендетты еще наступит. Со страхом нельзя договориться, поэтому мы заключим сделку со смертью.
Какая у меня цель? Жалкое существование? Убийства подонков? Опыты и открытия человечества? Издевательства, кровь, насилие? Какая? Выхватив пустую бутылку, швырнул ее на асфальт, она с треском раскололась на тысячи маленьких кусочков, раскололась, прямо как я.
10 лет спустя 1 июня 2024, 04:00
Карина
Главный минус шпилек – они легко ломаются.
Я шла по каменной набережной Варшавы, уже босая, с расстегнутым лифчиком и полупустой бутылкой водки в руках. Четыре часа утра. Почти не было машин. Луна освещала малолюдные улицы.
Вот и лето наступило! Не хило я его встретила. Ну и ночка. Кажется, водка была лишней.
Никто не знает, что произойдет с ним завтра, послезавтра, через год или пять лет. Судьба – та еще стерва. Мы можем лишь гадать, наивно надеяться и строить планы: расписывать все до мелочей. Делаю ли я так? Да. Закутываюсь в мечты, словно в теплый плед: быть счастливой, быть нужной, значимой для кого-нибудь. Но сегодня мой план слишком прост: пора домой в теплую кровать отдыхать и забывать свои мелкие шалости.
Когда все хорошо, думаешь, что схватил бога за бороду и теперь все огонь, все всегда будет шикарно, блистать как зубы после отбеливания, ага. Если с вами такое произошло, свистните, прилечу мигом, посмотреть на это чудо.
Я проснулась от бесящего звука будильника. Откинув телефон подальше, потянулась, скользя по едва шероховатой простыне. То самое мутное состояние, когда вроде уже открыл глаза, а вроде еще спишь.
Ого, уже три часа дня. Доброе утро, мир!
Предполагалось, что я смогу проснуться раньше. Ну ничего, с кем не бывает, особенно если ведешь ночной образ жизни. Подниматься вовсе не хотелось. Я снова потянулась, тряхнула головой в попытках хоть как-то прийти в себя, моя шея хрустнула. Теплое белое одеяло чуть свисало с кровати, а простынь была смята так, будто здесь воевали восемьдесят пять человек. Аккуратность, тем более во сне, далеко не мое имя.
Могу позволить себе поваляться еще, почему нет? Мне никуда не нужно. Я чуть присела, схватив телефон с дальнего угла кровати, и пролистала мессенджеры. Только подруги написали. Чего и требовалось ожидать. Оно и к лучшему. Быть одной – самая приятная вещь на белом свете.
Последние полгода я жила на пассивный доход от моих инвестиций. Особо ничем не занимаясь: читала книги, смотрела сериалы, периодически трахалась, ну и мечтала, даже не знаю, о чем. Редко виделась с друзьями, хотя иногда выбиралась в клубы потусить. Как сказал Генри Валентайн Миллер: «Когда боль отпускает, жизнь кажется великолепной».
