Спасибо огромное моему любимому мужу, Денису Горовенко, который в меня верил и подбадривал всё то долгое и непростое время, что из меня вырывался наружу этот роман. Именно с ним я испытала те незабываемые чувства и эмоции, что наполняли героев книги. Та любовь, ради которой стоит жить. Те будоражащие поцелуи в открытую ладонь и запястья.
И вот моё толкование понятия любви. Любовь – это желание вдыхать запах его кожи снова и снова.
Такая любовь – неисчерпаемый источник для творчества.
Я желаю всем непременно встретить такую же сильную магнетическую любовь, от которой сносит голову и хочется писать книги!
Я благодарна за то, что мне довелось вести доверительные разговоры с Александром Прохоровым. Его мироощущение и тонкое восприятие мира стали для меня толчком к чему-то новому. К самопознанию. Я старалась постичь все секреты мирозданья и понять смысл бытия. Он очень точно чувствовал мои настроения и неустанно повторял, что творчество для меня – всё. Я должна продолжать заниматься им, поскольку именно сам процесс вызывает у меня ощущение счастья. У него были свои взгляды на счастье. Но, если представить, что мы не более чем простые люди, то понятие счастья вполне реально. Оно существует. Так давайте будем просто людьми с вероятностью рано или поздно стать счастливыми!
К сожалению, сам Александр так и не смог достичь этого эфемерного понятия. Он умер от передозировки наркотиками. Спустя многие годы это по-прежнему вызывает у меня тоскливую боль в груди. Во всех словах, что он присылал мне, сейчас я без сомнения вижу предчувствие собственной гибели.
Поэтому я обращаюсь ко всем, кто прочтёт эту книгу. Пожалуйста! Какие бы тайные миры вам не открывались во время прихода – прекратите принимать наркотики! Ради своего будущего и ваших близких!
Отдельное спасибо я хочу сказать своему редактору. С этой потрясающей девушкой я познакомилась в институте, мы вместе учились на филологическом отделении. И, когда я закончила написание этого романа, я первым же делом вспомнила о ней. Она уже тогда, в столь юном возрасте, зарекомендовала себя как невероятно ответственный и трудолюбивый человек, доводящий всё до самого конца. Она очень способная и умная. Она была нашей старостой и всё время ругалась на меня за прогулы. Как знать, если бы я, как она, посещала все занятия и выполняла все работы, может, из меня тоже вышел бы неплохой редактор. Но мне, конечно, редактура не так интересна, как ей. И за её интерес и преданность делу она не просто неплохой редактор, а лучший!
Забавно, но, когда в студенческие годы я делилась с одногруппниками своим первым осознанным романом, больше всего я боялась именно её мнения. Мне всё время казалось, что К. – вся такая серьёзная – подумает обо мне, что я какая-то ненормальная, пишу совершенную ерунду. И это вместо того, чтобы ходить на учёбу! Но ей понравилось, и, может, поэтому она с такой лёгкостью согласилась на сотрудничество уже сейчас, спустя годы.
Спасибо К. К. за то, что она моментально согласилась редактировать мои произведения! За её кропотливый труд и обоснованную критику. Я считаю, что вместе мы чудесно провели эти месяцы, корректируя и доводя до ума эту книгу. Теперь я не боюсь назвать этот роман полноценным. Он лучшая версия себя благодаря нашим совместным усилиям.
Мои слова – это бурная река,
И цель у меня одна:
Писать то, что диктует рука.
– Полный вагон людей, слишком занятых, чтобы просто взглянуть в окно.
– Мм? – я оторвала свой взгляд от стекла, покрытого многолетними пятнами и тонкими трещинками.
– Каждое утро я проезжаю один и тот же маршрут в надежде встретить хотя бы одного человека, который не будет столь увлечён сумасшедшей пляской жизни.
Наискосок от меня сидел мужчина с лёгкой щетиной, взъерошенными волосами, в неброской одежде. Но он отличался от окружающих людей, спешащих на работу в деловых костюмах и галстуках. Было что-то в нём небрежное, отличающее творческого человека от заурядной серой массы. У него на коленях лежал увесистый фолиант нестандартно большого размера, обтянутый в коричневую кожу. По краям торчали какие-то потрёпанные обрывки листов разного цвета и размера с беглыми пометками.
– Много ли таких людей вы уже встретили?
– Достаточно, чтобы набралось историй на небольшой сборник, – сказал он, указывая на книгу, полную рукописей. – И недостаточно, чтобы оценить всю прелесть пролетающего вида за окном.
– Вы писатель?
– И довольно-таки неплохой, смею утверждать.
– Довольно самолюбиво для человека, который просто крадёт чужие истории, – возразила я.
– Более того, я краду чужие жизни, – заговорщицки подмигнул он мне, нисколько не обидевшись.
Я уже ехала достаточно долго, чтобы обратить внимание, как одни пригороды оставались позади, а поля сменяли леса, устремляясь к очередному городу, где одна серая масса людей сменит другую.
– Ну а вы? Какая у вас история? – спросил он меня, принимая удобное положение в готовности услышать мой рассказ.
