Маленькой Акико было шесть лет, когда она увидела белого кролика. Кролик с виду был такой мягкий, такой милый, что ей сразу же захотелось потрогать его. Она и раньше видела кроликов, но в первый раз пушистый комочек подошёл к ней так близко. Она протянула руку и коснулась бархатистой шкурки. От восторга её сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Кролик не только не удрал, а напротив подошёл ещё ближе. Смешно подёргивая носиком, он обнюхал протянутую руку. Это прикосновение заставило её замереть, чтобы не спугнуть зверька. Однако кролик и не думал убегать. Он даже осмелел настолько, что забрался на детскую ладошку и забавно подвигал ушами, устраиваясь поудобнее.
Акико погладила плотные ушки прижатые к голове и кролик ткнулся головой в её руку.
Это привело её в ещё больший восторг, она оглянулась, видит ли её бабушка и, не удержавшись, она вскочила, чтобы отнести и показать кролика старой бабушке Таке, которая в это время обычно пряла на лавочке под раскидистым клёном у их маленького дома.
Настроение животного мгновенно испортилось. Он свирепо глянул на девочку багровым глазом, хотя Ахико могла поклясться, что за секунду до этого его глаза были абсолютно тёмные, почти чёрные. С неожиданной силой он оттолкнулся задними лапами от её ладони и крошечные острые когти оставили восемь кровоточащих бороздок на белой коже.
Слишком ошеломлённая такой переменой, Акико даже не попыталась удержать разозленного зверька. Расстроенная она поплелась домой, тем более, что уже начинало темнеть, а бабушка всегда журила её за опоздание. Хотя в их краях не водились опасные животные, старая Таке волновалась, когда её внучка убегала далеко или задерживалась до темноты.
На вопрос о ранках Акико ответила, что упала. Бабушка подивилась, где это на ровном лугу можно так упасть, да ещё так аккуратно поцарапаться и стала растирать лечебные травы, кровоостанавливающие и заживляющие. Наложив на ладонь девочки приятно пахнущий травяной компресс, Таке сделала ей повязку. После этого бабушка принялась за готовку ужина.
Отец Акико, Тадаши уже должен был скоро вернуться из города, куда он каждый день уходил на подёнщину и Таке старалась успеть к его приходу.
Тадаши был крепким, статным мужчиной с необычайно добрыми глазами. Супруга его рано покинула этот мир, оставив вместо себя дочку, на которую он и перенёс всю свою любовь и заботу. А так как родилась она осенней порой, то отец так и назвал её, Акико, дитя осени.
Пока девочка играла со своими нехитрыми игрушками в своём углу, Старая, но ещё бодрая бабушка Таке готовила рис с овощами и рыбой. Тадаши установил простые ловушки в недалеко протекающей речке, и туда почти каждый день там оказывались одна-две вертлявые рыбины, которые семья употребляла в пищу.
Правда один раз сборщик налогов из деревни по имени Исао наткнулся на эту ловушку и виновата была Акико. Несмотря на запрет отца, в этот день оставаться дома, она удрала, чтобы посмотреть на юрких рыбок. Там её и застал сборщик, любопытный пухлый, краснощёкий дядька, решивший узнать, что такого интересного она там нашла.
Сборщик в тот день надолго задержался у них, хотя обычно он наскоро перекусывал, выпивал традиционную чашку чая, собирал дань и уходил.
Он сидел за их столом, а отец Акико стоял перед ним, как нашаливший ребёнок.
Он упрекал Тадаши за самовольство и обман, а тот то краснел, то бледнел. Стыд и злость охватили бывшего солдата княжеской армии. Только намертво въевшаяся в его сознание дисциплина не давала ему взять, к примеру деревянный черпак и огреть зазнавшегося юнца по голове.
Исао был человеком на службе князя и нападение на него считалось бы актом измены. Поэтому Тадаши просто стоял и слушал упрёки и обвинения. А их оказалось очень много и все сводились к тому, что пара рыбёшек в день могут разорить великого князя.
Забившаяся в угол Акико поглядывала на отца и слёзы капали с её подбородка на дощатый пол. Ей было очень обидно видеть этого высокого и сильного человека в таком униженном положении. А Исао всё разглагольствовал, и даже ароматный чай сделанный бабушкой Таке не мог умерить его недовольство. Он размахивал серебристой рыбкой длиной в палец, словно доказательством тягчайшего преступления.
– Знаете зачем всё ещё я говорю с вами Тадаши сан? – сердито спросил Исао, и не дожидаясь ответа продолжил. – А затем, что мне известно, что вы сражались в армии нашего князя. Может и не так доблестно, как некоторые, но всё же вы там были. И только поэтому я взываю к вашей чести и совести. Будь вы на моём месте, как бы вы поступили?
«Не каждому дано быть на месте племянника правофлангового офицера проспавшего вражеский рейд в своём тылу и вместо разжалования получившего чин генерала и место при дворе.» хотел ответить Тадаши, но сдержался.
Впрочем сборщик, как и прежде не ждал ответа. Он говорил, чтобы преувеличить свою значимость, показать, кто здесь главный и мнение ветерана его не очень интересовало.
