Каждый встречный считает, что сможет объяснить мне, как устроена сеточная система улиц. Достаточно лишь несколько раз повторить – гляди, это же сетка. А потом нарисовать в воздухе прямоугольник или начертить план квартала на тротуаре носком ботинка.
Когда мы въезжаем в город, Рэй, пропустивший важную встречу, чтобы забрать меня из аэропорта Джона Кеннеди, демонстрирует мне Манхэттен так, словно организовал персональную экскурсию. Я киваю, хотя лежащая перед нами темная масса нисколько не напоминает город, который я не раз видела в кино. В самолете я трижды посмотрела «Привидение» от начала до конца, стараясь не обращать внимания ни сидящую рядом женщину в розовой футболке с «Заботливыми Мишками». Она сказала, что ее зовут Сейди и что она ждет не дождется, когда стюардесса покатит по салону тележку с товарами из дьюти-фри. А когда я встала, чтобы отойти в туалет, добавила, что летит в Нью-Йорк навестить свою беременную дочь. Я снова надела наушники. Фильм, который я смотрела, и то, что я постоянно перематывала его к началу, кажется, бесили ее не меньше, чем Эзру – мои всхлипывания под Unchained Melody. Накануне вечером я пыталась посмотреть «Привидение» вместе с ним, но на середине он выключил телевизор.
Самолет летел на высоте тридцать две тысячи футов над землей, а я снова и снова прокручивала на экране сцену с гончарным кругом, ту, где Патрик Суэйзи все еще жив. Потом попросила стюардессу принести мне еще джина с тоником. У них закончился лед, но меня это не смутило. В салоне было темно, лишь тускло мерцали экраны и светились маленькие лампочки для чтения. Я посмотрела в иллюминатор и представила себе, что он где-то там, внизу, в миллионе миль от меня. Работает. Или курит… Потом покосилась на Сейди. Фольга на ее контейнере с едой была порвана. А сам контейнер она, кажется, вылизала начисто. Я подумала, что, если самолет сейчас разобьется, это будет последним, что я увижу в своей жизни. Эзра узнает обо всем только через несколько часов. Или дней. Здесь лежит Айрис, которая умерла, сидя рядом с Сейди.
* * *
Рэй материт водителя едущей перед нами машины. Потом говорит – нужно будет купить тебе нормальную куртку. И нормальную обувь.
Ненавижу, когда он строит из себя заботливого папочку. Он обычно звонит, когда обменный курс меняется в мою пользу. А еще присылает ссылки на доступные в аэропорту Хитроу розетки для штекеров американского образца.
Радиоведущая так охает из динамиков, словно не Билли Джоэла послушала, а пережила страстную прелюдию к сексу. «Разве это не лучшая песня в мире?»
Интересно, она про все песни так говорит?
И не какую-то там парку в стиле Джей Ло, продолжает Рэй. Зимы у нас тут холодные, а лето жаркое.
С тех пор как мне исполнилось восемь, мы с ним видимся дважды в год. И временами на Рэя находит жажда поделиться со мной жемчужинами своей мудрости.
Он начинает расписывать мне зимы в Чикаго, который называет своей штаб-квартирой. У них там дом в Ривер-Норт, но вообще-то он постоянно в разъездах. Занимается частными инвестициями, вот и приходится ездить туда-сюда. Квартиру на Манхэттене они обычно сдают. Но, раз уж мне разрешили в ней погостить, я должна буду поливать цветы. А еще – постараться поладить с его девушкой Линдси. Это она там все обустроила. Когда выяснилось, что меня приняли в Колумбийский университет, она прислала мне сообщение: Как ты относишься к тканевому декору?
Когда мы входим в здание, швейцар подрывается нам навстречу. Подметки его ботинок со свистом скользят по мраморному полу. Невидимый радиоприемник транслирует футбольный матч с комментариями на русском языке. Рэй машет швейцару и несет мою ручную кладь наверх, предоставив ему разбираться с чемоданами.
* * *
Я смотрю в темноту, вспоминая вчерашний вечер. Прокручиваю в голове сцену за сценой. Эзра ночует у меня. Я забираю его со станции «Баттерси-парк». По дороге домой от него так и фонит спокойной решимостью, и я нервничаю. Он только раз, как следует, целует меня, а после почти со мной не разговаривает. Тогда я пытаюсь поцеловать его сама. Но он просит меня подождать.
Я тараторю какую-то чепуху, он отвечает односложно. И улыбается, как будто вспомнил одному ему понятную шутку.
Когда я открываю дверь, он достает маску для сна в самолете, и мне немедленно хочется удрать. Но я делаю вид, будто ничего не заметила.
В квартире я включаю телевизор и прыгаю с канала на канал, пока не нахожу «Воспитание Крошки». Потом сижу на кровати, обняв колени, пока он разбирает вещи.
Кэтрин Хепберн пытается поймать воображаемого тигра и набрасывает сеть на голову Кэри Гранту. Кэтрин Хепберн опрокидывает вазу, и Кэри Грант бросается ее ловить.
Опять у тебя этот взгляд охотника и жертвы одновременно, говорю я, не сводя глаз с экрана. Сердце колотится, как сумасшедшее.
