Повесть Александра Ольбика имеет двойной конфликт. Первый – между главными персонажами: ленинградским энкэвэдэшником Кардановым, вместе с семьей заброшенным войной на далекий хутор, находящийся под немецкой оккупацией, и раскулаченным крестьянином Александром Федоровичем Петуховым. Прозванным Кереном.
– Если камень бросить вверх, он вернется на землю? – вопрошает Керен.
– Обязательно вернется.
– Вот так и мужик вернется к земле.
В этом конфликте нет правых и виноватых. Энкэвэдэшник искренне заблуждается вместе со страной. А Керен – носитель здравого, «почвенного» смысла.
Сегодня, через семьдесят лет после революции, мы видим, как отсутствие здравого смысла завело страну в тупик. Из сегодняшнего дня мы можем прямо сказать: Керен прав. А Карданов одурачен. Но тогда они оба были правы… каждый по своему. И оба погибли за эту страну. При том, что у них был выбор. Они могли остаться живыми, если бы отвели карателей к партизанам. Но и крестьянин и чекист выбрали жестокую смерть за Родину, какая бы она там ни была – правая или виноватая.
Второй конфликт – ВОЙНА. Россия и фашизм. Россия представлена горсткой людей: партизаны, женщина – мама Оля, дети и среди них главный герой четырехлетний Ромка по прозвищу Волчонок. У мальчика – врожденный дефект – заячья губа и волчья пасть. Он почти не разговаривает, мычит. Но он все понимает. В нем идет напряженная работа детской души, воображения. Мир насилия и красоты природы – все это проходит через детское восприятие.
На хутор заявляются каратели и по очереди убивают взрослых и детей. Волчонок случайно остался один, спрятался в подушках. Он выбегает во двор и видит там повешенных под козырьком крыши маму Олю, деда…»И по мере того, как взгляд вбирал и оценивал увиденное, по мере осознания свершившегося, в недрах его души, самых потаенных и неразгаданных, начал вызревать катастрофический распад…Он явственно увидел себя среди них, и вместе с тем разделенного с ними неохватной вселенной… Когда иссякли силы, сдерживающие рассудок, Волчонок пустился бежать…»
Страшная реальность…вернее, ирреальность потрясла детскую душу. В несколько мгновений Волчонок поседел и, не найдя выхода, покончил собой. Подорвал себя на гранате, оставленной на хуторе партизанами. «Не давая себе ни секунды на прощание с жизнью, всем своим измотанным бегом и страданиями тельцем повис на несущем избавление рубчатом металле».
Вот что такое фашизм. Что еще можно к этому добавить? Сегодня выросло поколение, которое ничего не знает о войне – даже два поколения. Но они должны знать. И такая книга должна быть прочитана.
Замысел книги ясен. Додуман до конца, а потому прост, как все додуманное. Но даже самый лучший замысел не дойдет до читателя, если нет языка. А язык этой повести – замечательный. Написано просто, подробно, с деталями настолько достоверными, что кажется будто автор не придумал, а увидел и спокойно записал то, что увидел и пережил сам. Ужасы записаны корректно, как бы отстраненно, без нажима и от этого они еще более ужасны.
Детская жизнь, игра, красота разогретой солнцем земли, образ врага с неестественно «прилепленным» к лицу носом и медвежьей поступью, беззаветная любовь мамы Оли, которая посылает своему сыночку последний взгляд, исполненный любви, девочка Сталина, уходящая в партизаны, мертвые глаза бабы Люси… Воистину, на смерть и на солнце нельзя смотреть в упор…
Вся сложная мозаика этой повести составляет честную и щемяще-нежную картину о людях в условиях войны.
После книг Василя Быкова – это самая интересная повесть, которую мне удалось прочитать на эту тему. Тему о войне, окончившейся в 1945 году.»
Виктория Токарева,
писатель.
Хутор Горюшино был, одинок на пять верст кругом. Он затаился на взгорье, зажатый – с одной стороны лесом, с другой – большаком. Оба конца дороги змеиными языками уходили в неизвестные пределы, о существовании которых четырехлетний Ромка лишь смутно догадывался.
Он стоял на краю завора и, не мигая, смотрел вдаль. Взгляд то устремлялся в синие небеса, где преспокойно парили два коршуна, то спускался в залитую золотистым светом лощину, цеплялся за струящийся ручеек стрекоз. Хорошо было Ромке, но вместе с тем и страшновато: только что по большаку пролязгал смердящий выхлопными газами поток из танков, грузовиков, повозок с высокими зелеными бортами. И никто из людей, находящихся в этом потоке, даже не удостоил мальчугана взглядом. Да и чему было дивиться – он представлялся проезжему люду привычной запятой в неряшливой скорописи войны.