1. Пролог
С трудом затащив чемодан внутрь, плюхаюсь на диван. Даже раздеться и разуться не хватает сил. По снегу прошла, кажется, тысячу километров. К предоставленному мне дому не подъехать, пришлось идти пешком. Поэтому, добравшись, я закрываю глаза и дышу. Отдыхаю.
Но резко открывшаяся дверь заставляет вздрогнуть. Как это? Божечки! Здесь никого не должно быть!
— Ты кто такая?! — В двери появляется здоровый мужик в дубленке на голое тело.
Я вскрикиваю от ужаса. Пугаюсь. Я должна быть одна! Но тем не менее есть незнакомый мужик, от него валит пар, будто он только вышел из бани, волосы же его припорошены снегом. Откуда он взялся? Кажется, к дому что-то пристроено. Дым. Валил дым, а я, дура, так устала, что не сообразила, что это ненормально. Услышав шум, произведённый моим появлением, этот человек — хозяин? я же не могла перепутать адрес? да и ключ подошёл... — поспешил в дом, набросивкуртку из дублёной овчины на плечи. И всё. Никакой другой одежды. Прикрыл достоинство рукой и смотрит на меня, как злобный хищник. В свободной руке медная кочерга. Кто он? Беглый уголовник? Мама дорогая.
— Кто я?! — поднимаюсь с дивана.
У меня аж дух захватывает от возмущения. И до меня вдруг доходит. Мне говорили, что он живет где-то в деревне. Присматриваюсь. Вроде бы похож. Но я даже представить не могла, что его жена отправит меня в один с ним дом.
— Да! Ты?! Кто ты такая и зачем вломилась ко мне?
— Вломилась? У меня ключи! Мне сказали, что я могу здесь остановиться.
— В моём доме?!
— Мне тоже не нравится сложившаяся ситуация, и прекратите мне тыкать. Мы с вами даже незнакомы. Меня отправила сюда ваша жена. Я лишь выполняю свою работу. Поэтому относитесь ко мне с уважением.
— Влезла в мой дом. Натоптала, испачкала диван, и я должен к тебе с уважением? Бежала бы ты отсюда, девочка! Домушница! Лет вроде много, должна понимать, что один на один с незнакомым мужиком опасно.
Он назвал меня старой и глупой?! Отлично. Но главное — дело.
Пытаюсь собрать в кучу мозги. Действительно, наедине с мужчиной страшно. Особенно с таким, как этот. Настоящий дикарь. С рельефным сильным торсом и мускулистыми ногами. Быстроногий породистый жеребец. Судя по цвету загара на мощной груди, летом он работает на свежем воздухе без майки. А ещё лучше бы он положил кочергу и прикрылся двумя ладонями, а то в одной руке эта его штуковина едва умещается. Дискомфортно.
Заметив мой взгляд, дикарь зло ухмыляется.
Отворачиваюсь. Позор какой.
— Чемодан бери и на выход. Мне домыться нужно. Ни на что не рассчитывай. Даже если очень хочется, ты не в моём вкусе. Я не люблю наглых и отчаянных баб, лезущих в окно.
— Даниил Александрович Михайлов?! Это ведь вы? Я доверенное лицо вашей жены Елизаветы. Она сказала, что я могу здесь остановиться, —
рычу с обидой, встав вполоборота к этому эксгибиционисту. И смотреть на него неприятно, и работу выполнить нужно.
— Не знаю такую.
Меня предупредили, что он настоящий дикарь. Грубый и бездушный. Я видела его фото. Свадебные. Там он был гладко выбрит и полностью одет. Естественно, я его не узнала. А сейчас лицо заросшее, его украшает густая длинная борода, волосы давно не стрижены.
— Мне нужен ваш паспорт. После того как подтвердится ваша личность, вы должны будете отказаться от доли в праве собственности на жилое помещение по улице…
— Дай-ка мне сюда эту бумажку, — тянет руку, кочергу при этом не отпускает.
Значит, это другая рука. Резко отворачиваюсь и смотрю в стену. На ощупь отыскиваю документ в папке.
Его конечность сильная и загорелая, покрыта тёмными волосами и туго переплетена венами.
Но тело… Закрываю глаза и вижу его без одежды. Стукните меня кто-нибудь. Я же на работе.
Не смотрю на него, но кожей чувствую его злобную ауру. Он читает вслух бумагу, затем рвёт и отдаёт мне.
— Вы что наделали?!
— Вали обратно в город! Дверь за собой закрой. И не пускай больше холодный воздух.
Исчезает в какой-то комнате за дощатой дверью.
Вздыхаю! Медленно, но очень решительно подхожу к этой самой двери и стучу в неё кулаком, разозлившись. У меня нервы ни к черту. Поэтому, когда меня что-то выводит из себя, я не могу остановиться.
— Даниил Александрович, я так понимаю, произошла какая-то путаница и ваша жена поселила меня не в тот дом. Или вы не должны были жить здесь, но это не меняет того факта, что вы не можете просто выставить меня среди ночи на улицу! Вы понимаете, что там света нет? Уже поздно. Я сюда еле добралась. Там темно, хоть глаз выколи!
— Посвети фонариком телефона. В любом случае я ничего не подпишу. Позвони друзьям. Пусть заберут.
Бешусь. Я тоже умею рычать. Жизнь пообтесала и заставила быть грубой. Давно прошли те дни, когда я была наивной дурочкой, которую бросил муж, но мало того, что бросил, он ещё и обокрал меня напоследок.
— Не могу позвонить, сети нет. Не понимаю, как она могла поселить нас в один дом!
— У моей бывшей жены всегда был топографический кретинизм, ничего удивительного, что она всё перепутала, — злобно смеётся за дверью. — Правильно, что боишься. Ночи длинные, тёмные, солнце на час на небе покажется и скроется на сутки. Кому и разгуливать впотьмах, так только нечисти всякой. Но это, дамочка, городскому жителю не понять. У нас тут очень страшно, на отшибе, где ни интернета, ни связи, ни света.
