Самое скучное в книгах – предисловие. То, что обычно пропускается торопыгой читателем, что пишется вязко, для галочки – просто потому, что так положено. С удовольствием пропустил бы данное вступление, но, уже закончив работу над книгой, понял, что так будет неправильно. А точнее – невежливо. Прежде всего, по отношению к читателю, который имеет право хотя бы вкратце узнать, о чем же все-таки собирается с ним побеседовать автор. А беседа у нас все о том же – о наших детях, о том, что мы легкомысленно относим к далекому будущему и весьма слабо увязываем с настоящим, Собственно, это и является, на мой взгляд, серьезнейшей ошибкой – жертвовать вполне реальным настоящим во имя туманного будущего, терпеть сегодня, чтобы наслаждаться завтра? Идеология, с удовольствием берущаяся на вооружение лидерами-деспотами и ровным счетом ничего не гарантирующая сообществу наивных «работяг». Только закавыка в том и состоит, что без сегодняшнего счастливого фундамента, скорее всего, не будет и никакого счастливого «завтра». Грамотно и достойно организовывая сегодняшние будни, мы выстраиваем тем самым свое не самое мрачное будущее. И если уж приходится говорить о текущем времени, то следует со всей ответственностью заявить: несмотря ни на что и вопреки всему, именно сегодня и сейчас у наших детей имеются поистине фантастические возможности. Они, в самом деле, могут все!
Примером тому – многие из взрослых, что с появлением интернета воспряли духом. Можете смеяться, но и себя я отношу к числу таковых. Являясь противником школьной цифровизации, я, тем не менее, снимаю шляпу перед призрачным сетевым Педагогом. Да, да! – при всей нашей замшелой зашоренности, мы и после пятидесяти оказываемся способны открывать в себе множество нереализованных потенций. Кто-то из нас осваивает музыкальные инструменты, кто-то начинает изучать сценические фокусы или жонглирование, другие покушаются на иностранные языки, на живопись или танцы, другие вникают в физиологические подробности прокачивания мускулов, изучают нюансы техники плавания, акробатики, боевых искусств. И что удивительно – вне вузов и школьных стен люди, подогреваемые внутренним стимулом, действительно, осваивают новые для себя занятия и профессии, нередко добиваются завидных успехов. Известно немало случаев, когда люди брались за перо или кисть уже в преклонном возрасте и становились достаточно известными. Даже в спорте возраст – не такая уж катастрофическая помеха! Если же говорить о детях, то здесь я точно попугай не устаю повторять: в своих вероятностных возможностях они – все гении! Стремительный метаболизм позволяет им в кратчайшие сроки нарабатывать нужные навыки, укреплять те или иные связки с мышцами, развивать реакцию и сообразительность, выстраивать сложнейшие алгоритмы подхода к жизненным задачам, превращать собственный мозг в подобие колоссального мегакомпьютера, легко справляющегося с большей частью судьбоносных ребусов.
Помните книгу Валерия Медведева о юном Баранкине? Не ту первую повесть «Баранкин будь человеком», а ее продолжение – «Сверхприключения сверхкомонавта»? О ней знает значительно меньшее число читателей, и совершенно напрасно. Поверьте, там есть что обсудить в семье и на уроках. Повесть о сверхкосмонавте куда серьезнее истории о превращении в воробьев и муравьев, поскольку философия нового Баранкина в некотором смысле зажигательна и поучительна. Меня, во всяком случае, она крепко завела – можно сказать, спровоцировала на саморазвитие. Выскажусь даже более заковыристо: именно эта книга заставила меня усомниться в собственной неуспешности. Отсутствие всяческих талантов, беспамятность, тугодумность, верхоглядство (а школа изрядно потрудилась над закреплением всех означенных признаков, превратив в устойчивые комплексы) – все было взято под сомнение! Именно после прочтения этой замечательной книги я неожиданно для себя взялся учить иностранные языки, проникся первым интересом к науке математической статистики, к таким предметам, как история, биология, физика. Пример Баранкина оказался воистину заразительным, и очень жаль, что прочел я его поздновато. Двумя или тремя годами раньше наученный примером Баранкина, я мог бы, пожалуй, избежать некоторых из совершенных ошибок.
Всего лишь один пример… На одном из уроков (а было это в третьем классе) учительница поставила нам пластинку с «Лунной сонатой». Кажется, ей просто нужна была пауза, чтобы ненадолго удалиться. Ну, а мы, чтобы не терять зря время, должны были приобщаться к музыке Людвига ван Бетховена.
Сказать, что мелодия мне понравилась, значит, ничего не сказать. Она меня потрясла и вышибла из колеи. Я ведь ходил тогда в музыкальную школу, но понятия не имел, что на фортепиано можно выдавать такие фантастические мелодии! Уже на следующий день я взялся упрашивать свою учительницу музыки, чтобы вместо прежних гамм и этюдов мы взялись за «Лунную сонату». Ничего из моей попытки не вышло: довольно мягко мне разъяснили непреложные правила школьной программы, в сущности, указав на мое истинное место, обрисовав потолок тогдашних моих возможностей. Разумеется, спорить я не стал и с существующим положением дел смирился. Лишь многим позже, когда, не доучившись, я подобно многим бросил музыкальную школу, ко мне пришла крамольная мысль, что давний мой педагог (в сущности, славная женщина), возможно, был и не прав. В очередной раз послушав бессмертное произведение Бетховена, я взялся разучивать «Лунную сонату» самостоятельно – и уже через месяц худо-бедно играл это произведение – сначала по нотам, а после и по памяти.
