«Дети, которые живы!» – история о простой семье. Лидия Павловна вспоминает свое детство, которое прошло в годы Великой Отечественной войны.
Подобные воспоминания хранятся практически в каждом русском доме. Многое узнаваемо.
Помните, в школьные годы нам давали задания взять интервью у своих бабушек или дедушек. Как они пережили то трагическое время? Кто-то с особым трепетом делился прошлым, кому-то было сложно рассказывать о непростых пяти годах жизни.
На вопрос, какой отпечаток оставила война, Лидия Павловна ответила: «Война – это горе для всех людей».
Было много боли, мы помним ее. Но вместе с ней жило единение, поддержка, понимание. Многие граждане Советского Союза как будто объединились в одну огромную семью! Большие были сердца.
Роман пронизывают тепло и добро. Я постаралась сохранить все, о чем писала мне главная героиня. Ее воспоминания я лишь одела в художественную форму. Не пересказала, а прожила и показала описываемые ею события.
«Дети, которые живы!» – народная история. Настоящая, живая память. Кому сложно даются военные романы, не пугайтесь, вам не будет муторно и сложно. Временами грустно, но не сложно.
Ну что ж, уважаемый читатель, у тебя есть возможность прикоснуться к событиям, благодаря которым у нас есть настоящее и будущее.
«Безумие правит балом… Прошел парад радужного флага… Переговоры не состоялись…» – доносились обрывки фраз из телевизора. Лидия, опираясь на ходунки, неспешно передвигалась по комнате, с каждым шагом борясь с болью в ногах. Хотела выключить порочный вещатель, а пульт, как всегда, где-то спрятался. Остановилась у антресоли. Отдохнуть. С верхней полки на нее смотрела пара черно-белых фотографий.
«Безумие… Так скоро…» – пронеслось эхом в голове, и она уже не слышала бормотания ведущего.
Лидия подошла к фоторамкам и, улыбнувшись, взяла обе. На одной она была со средней сестрой Шуркой, на второй – с группой на экскурсии. Каждый из снимков был подробно подписан, Лида достала их и прочитала вслух:
«Фотографировались в Сталинграде во время экскурсии летом 1948 г. У памятника героям, погибшим за оборону Сталинграда.Слева направо стоят:
Рита Шемышевская, Гриша Омельченко, Люся Богданова, Вера Иванова, Лида Кашарская, Тося Коновалова, Люся Токман, Зина Овчинникова, Маша Шаров…
Группа 18 человек»1.
Все эти люди, тогда еще дети, видели великую трагедию, беспощадную войну.
Даже в свои девяносто лет, прожив долгую и разнообразную жизнь, Лидия удивлялась многогранности человеческой сути. Люди способны привести мир к великим открытиям, но и масштабным трагедиям. Этот дуализм тянется с давних времен, наверное, с самого появления человека, и продолжается до сих пор. Именно работая воспитателем, Лидия смогла отчетливо разглядеть это явление.
На ее глазах малыши становились школьниками. Вырастали в обычных плотников и предпринимателей, в исполнителей и нарушителей закона. Из дверей детского сада она проводила не одно поколение детей. В свое время любопытные мальцы часто просили рассказать о прошлом, и она с трепетом делилась историей своего детства. Историей, отразившейся во многих сердцах невообразимой болью, избавиться от которой нет способа. Воспоминания нельзя удалить или ампутировать, как пораженную гангреной ногу. Память, въевшуюся в сердце, возможно стереть, только убив. Но Лидия и не хотела от нее избавляться, а наоборот, с гордостью хранила эти воспоминания в себе.
Жалела лишь об одном: «Вот бы написать книгу памяти, да таланта нет».
На следующий день произошло невероятное. Позвонила внучка и сказала, что некий современный автор готова написать роман о девятилетней Лидии.
И Лида сегодняшняя начала писать письмо этому автору, где рассказывала о далеком детстве:
«Я, Кашарская Лидия Павловна, родилась в 1932 году, деревня Николево, Курская обл.2…
Любопытно, как автор покажет эту историю?» – вдруг задумалась она, продолжая писать:
«В деревне протекала река Кшень, была очень красивой, на одном берегу росли высокие розовые цветы у воды, а в воде – белые лилии и желтые кувшинки…
Мы часто ходили на луг, играли, собирали травы, ели их, а потом бежали к реке…»
– Да, таким было последнее лето в доме детства, – улыбнувшись воспоминаниям, прошептала она.
Боль в ногах утихла, как будто затаилась, пока пишется история. Лидия увлеклась, выводя новые буквы о прошлом…
Часть первая. Начало
Глава 1
Ко мне подбежала Шурка и, уперев руки в боки, нахмурившись, протянула:
– Ну, пойдем же! Настя и Шура вон как далеко, мы не догоним, – махнула она рукой в сторону удаляющихся сестер. Их фигуры утопали в зелени молодого луга.
– Только этот пучок-клевер завяжу, а то растеряю, пока до речки добежим. А зимой ведь все пригодится, – улыбнулась я ей, перетягивая стеблем тонкие ножки растрепанного букета. В середине июня клевер, беспорядочно росший на лугу, только зацветал, поэтому особого сока еще не набрался, но все равно был вкусным. От спешки я ненароком оторвала несколько бутонов. Ну что добру пропадать, хотела сама съесть, но глянула на Шурку и предложила ей:
– Будешь? Специально розовые выбирала, они слаще.
– Не хочу я твой клевер! – фыркнула она, топчась вокруг меня в нетерпении. – Пожалуйста, пойдем, – умоляюще протянула сестра.
