Ты совершил три преступления,
негодяй: ты – беспризорный,
беспаспортный и безработный.
Как быстро пролетели золотые денечки, когда мы были совершенно маленькими. Еще вчера ты ковырял в носу козюли и ел их с превеликим удовольствием, а сегодня брезгливо отворачиваешься от грязного и замызганного попрошайки, который давно не мылся, а, может, и не спал, но он, в отличие от тебя, верил в сказки про добрых людей.
Буратино большими шагами мерил мостовую в ожидании чего-то очень важного. Как вырос наш деревянный мальчик, сейчас он походил на совершенно обычного человека, разве что немного корявее и высокомернее, так он и сделан из высокой елки, поэтому ему простительны незначительные недостатки.
Однако, мало того, что Буратино выучился таки, и на его голове красовался профессорский колпак, так он еще и стал глубоко известен в ученых кругах своей провокационной работой «Бог по подобию человека».
Доподлинно невозможно было разобраться о чем начертано в этом гениальном труде, толи Буратино намекает на себя, как величайшее произведение этого мира, толи бросает вызов всем сразу религиозным догматам, а знал-то он их отлично, ведь именно так, с помощью Евангелия и молитвы, или, как, говорил папа Карло,» с Божьей помощью» и начал учиться наш деревянный мальчик.
Конечно, вариантов дальнейшей жизни у него было не много. К сожалению, после фантастической истории с Театром, настали тяжелые времена. Культура, искусство и другая дребедень стала не важна, пока приходилось с трудом добывать себе пропитание и деньги на джинсы «Мальвина».
За что такая честь? Имя этой избалованной девчонки красовалось на модной вещице. Непонятно. Больше возмущало другое, почему-он -гениальный профессор и современный блоггер, должен именовать обычный шипучий напиток.
Время шло, и пусть Буратино давно растерял все свои детские знакомства, где-то, на задворках памяти, еще всплывали былые веселые денечки, но юноша гнал их от себя подальше. Ведь Карло давно умер, так и не оставив сыну ни гроша, кроме старой сломанной шарманки, да разве что наивной веры в человечество.
И если бы ни научные измышления Буратино, так и остался бы беспризорным, беспаспортным и безработным деревом, однако ему всегда везло: сначала – с известностью, а теперь и с надеждой на будущее.
Пришло странное интригующее письмо, в котором Карабас Барабас, будучи сейчас на смертном ложе, сознался, что не только куклы были его незаконно рождёнными детьми от какой-то елки, но еще и он-Буратино.
Якобы, посчитав одного ребенка-полено браком – его вышвырнули на улицу, да только Карабас – то сразу признал в нем свое дитя, но по своей скупости и жесточайшей обиде (о которой мы с вами хорошо помним), сознался в этом только сейчас, но дабы искупить свою вину – ждет к себе своего блудного сына Бориса Карабасовича, именно так звали нашего молодого повесу с красивыми седыми волосами, немного худощавого, но с ясным острым взглядом.
*
Все давно собрались в огромном особняке Карабаса. Сразу было видно, что он непростительно богат, именно поэтому может позволить себе покуражиться перед смертью.
Толпа наследников посмотрела на вошедшего Буратино со словами в глазах: «Отвести его за город и утопить в пруду.»
Среди группы выросших кукол, которые провожали его злыми взглядами, заметно выделялось несколько фигур, претендующих на трон папочки.
Яркий эксцентричный Арлекино, сегодня популярный актер-юморист известного шоу на ТНТ – Арсений Смоляков. Хорош собой, нечего сказать, одет с иголочки, а его идеальное тело – мечта всех женщин, сразу видно, отточено в тренажорке.
Арсения окружали несколько влюбленных поклонниц, что, стараясь угодить своему кумиру, смеялись над каждой его полушуткой. Только он все поглядывал на прекрасную голубовласую диву оперного театра Мальвину Карабасову. Только она знала о своем происхождении давно и не чуралась его, а, как-то, смирившись, сразу после кризиса вернулась к Карабасу из своего крошечного домика, и ее популярность взлетела до небес в один миг.
Идеальная точеная фигура, всегда блестящие наряды и шикарные волосы цвета детских грез-делали свое дело. Только «Мальвина» появлялось на афишах, и билеты мгновенно раскупались. Поговаривали, однако, о том, что она состояла с отцом в непонятных отношениях, то ли любовных, толи еще хуже, но это лишь подогревало интерес публики к ее слишком бурной личной жизни.
– Да, хороша! Не разглядел я ее тогда, в далеком детстве, хотя… – не успел Буратино додумать эту мысль, как кто-то тяжело вздохнул за его спиной и перекрестился.
В темной рясе монаха стоял прекрасный и грустный Пьеро или отец Петр. Его бледная кожа и огромные глаза – озера, с дрожащими в них озерами слез, заставляли прихожан искренне и по-настоящему прочувствовать каждую проповедь батюшки, а его безукоризненная жизнь делала Петра практически иконой современной религии.
Эти некогда друзья смотрели друг на друга глазами полными неподдельного негодования. Они ни раз противостояли друг другу на страницах популярных изданий, в телевизионных шоу, да и просто – со временем взгляды сделали их настоящими врагами, а теперь еще один удар исподтишка – они родные братья.
