– И вот Иван-царевич взял в руки яйцо, разбил его об каменный пол, вытащил иглу и сломал ее. Тут же послышался ужасный крик Кощея, корчащегося в страшных муках на полу. Прогремел гром, завыл и заплакал ветер. Подошел Иван-царевич к Кощею, вытащил тяжелый свой меч и отрубил ему голову. Вот такая история. А теперь – спать.
Маленький мальчик и его старшая сестра закрыли глаза, готовые уснуть. Женщина посмотрела на них с улыбкой, поправила сбившееся лоскутное одеяло и уже собиралась уйти, когда ее остановил тихий шепот.
– Матушка, а матушка… Зачем Кощей Василису похитил?
Милослава остановилась и несколько раз моргнула от неожиданности. Ответ никак не приходил на ум, так что она стояла и смотрела на дочку в растерянности.
– Как это «зачем»?
– Ну… Зачем она ему?
– Чтобы была в замке женская рука. Прибрать там, кушать готовить…
– Но ведь раньше он и сам справлялся, так зачем ему Василиса? К тому же – Премудрая. Разве ж «премудрые» будут кашу варить да хлеб печь?
Милослава задумалась.
– Раз похитил, значит, надо было. Вырастешь – узнаешь. Спи.
Маленькая Веселина закрыла глаза. Матушка пошла спать, брат уже давно сопел под боком – настало время дум. Из головы никак не выходили вопросы про Василису.
«Почему в сказках все так туманно? – размышляла Веселина, глядя в потолок. – Кто их сочиняет? Как они появляются? Что происходит во время «долго ли, коротко ли»? Зачем злодеи похищают всяких красавиц?»
Вопросы появлялись и множились, в отличие от ответов, не желающих представать перед ней ни в каком виде. Тихий стук отвлек ее от раздумий, Веселина внимательно обвела взглядом избу, но никого не увидела. Она аккуратно вылезла из-под одеяла и, стараясь ступать как можно тише, пошла к углу напротив, где царила непроглядная тьма.
Там Веселина почувствовала легкое прикосновение, будто кот гладился о ее руку. Несмотря на страх, сковывающий внутренности, она не одернула руку. И тут ее осенило – это же домовой! Веселина кинулась к столу, отрезала ломоть хлеба, налила в мисочку молока и поставила угощение в угол.
– Кушай, дедушка, угощайся, – прошептала она.
Мягкая шерсть еще раз коснулась ее руки. Краем глаза Веселина уловила движение сбоку. Нечеткий силуэт проскользнул мимо и скрылся во тьме. Веселина вздохнула и отправилась спать, недавние вопросы уже не беспокоили ее. В конце концов, не так уж и важны все эти детали, ведь все это просто сказки, куда важнее и ближе настоящая жизнь, подкидывающая ежедневно более сложные и интересные вопросы.
– Му-у-у.
– Тише, Бурушка, не буди остальных, – ласково поглаживая по спине беспокойную корову, сказала Веселина. – Рано им еще подниматься, я еще и половины дел не сделала.
– Му-у, – уже намного тише промычала корова, с интересом глядя на девушку.
– Нет, ругаться матушка не будет, конечно… Уже через три дня мне предстоит показать, какая я хозяйка. В новом доме у меня не будет права на ошибку. Я должна сделать все как следует, иначе не жить мне счастливо с моей новой семьей. А я должна… Ради матушки, сестрицы и брата. Они все надеются на меня и на мое замужество.
Веселина насыпала перед коровой измельченного ячменного зерна, махнула Бурушке рукой и вышла во двор. Вдохнув побольше морозного воздуха, обжигающего легкие и вызывающего першение в горле, она шумно выдохнула облачко пара и улыбнулась. Зима медленной и величавой поступью уже приближалась к одиноко стоящей небольшой деревеньке.
Петух появился из курятника и гордой походкой направился к своему шесту у забора. Никакое другое место не удовлетворяло его настолько, чтобы он смог спокойно заняться тем, для чего, по его мнению, был рожден – возвещать о приходе утра.
Веселина, засмотревшись на петуха, совсем забыла о других ожидающих ее делах. Подобрав юбки, она поспешила по замерзшей грязи домой. Ее работа во дворе на ближайшие два или три часа завершилась.
– Веся, это ты? – послышался тонкий голосок, едва Веселина переступила порог дома.
Напротив дверей стояла девочка двенадцати лет от роду с черными распущенными волосами, спадающими до лопаток. В руках она держала куклу из соломы, одетую в яркий сарафан. С тех пор как Веселина подарила сестре эту куклу, девочка не расставалась с ней.
– Ты чего встала, Лада?
– Петух разбудил. Помочь тебе по дому?
Веселина махнула рукой в сторону печки.
– Ой, да чего там помогать? Сама со всем справлюсь. Ты лучше иди полежи еще.
Веселина сняла и аккуратно положила на лавку армяк, обычно используемый для того, чтобы выходить зимой во двор. Лада стояла и смотрела на старшую сестру большими черными глазами.
– Ну, чего же ты? – спросила Веселина.
– Не могу я так, – опустив глаза, прошептала Лада. – Ты одна все делаешь, а скоро тебя не будет. Кто за всем тут присмотрит? Мне уже пора взрослеть и брать на себя твои обязанности.
– Но матушка…
– Не будет матушка ничего делать, она совсем плоха, ты же знаешь. Она уже три месяца на печи лежит и стонет. Я следующая в доме хозяйкой стану.
– Но ты ведь еще совсем ребенок… – ставя ухватом кашу в печь, с грустью сказала Веселина. – Садись, заплету тебе косы.
Лада послушно села на пол, а Веселина разместилась сзади, на лавке. Расчесывая густые черные волосы сестры, Веселина про себя сетовала на свои тонкие по сравнению с сестриными волосы огненно-рыжего оттенка с одной неуместной длинной черной прядью.
