Часть 1: Мой сын превращается в дерево
Раньше это происходило с каждым тысячным ребенком, потом с каждым сотым. Сейчас – с каждым шестидесятым.
Они говорят, у нас есть год. Последний год, пока он будет похож на человека. Потом они заберут его у нас и высадят в лесу. В Европе и США для этого есть специальные парки в пригородах, а в скандинавский странах так и прямо в городской черте. Там Д-родители знают, где растут их дети. Они могут приехать в парк и увидеть свое дерево. Они могут поговорить с ними.
Мы не можем.
Они называют это милостью. Они прячут наших детей. Они не хотят, чтобы кто-нибудь видел нас, плачущих в парке посреди города. Они не хотят, чтобы мы общались с другими Д-родителями. А больше всего они не хотят, чтобы мы строили коммюнити.
Пока нет коммюнити, пока мы разобщены, они могут притвориться, что мы не существуем. Вот почему они прячут наших детей в глухом лесу. Вся Россия это глухой лес. Самое подходящее в мире место для того, чтобы спрятать что-то странное и пугающее.
Но у меня есть идея. План, на самом деле. Дэн останется со мной. Никто не отнимет его у меня. Да, у меня есть план.
Знаете, я думал… где находятся дети до того, как они к нам приходят? Мне нравится думать, что они сидят на облаке и смотрят вниз. Они смотрят на нас с высоты. Они выбирают. И мы должны быть хорошими, прежде чем они примут решение. Если мы плохие люди – они выбирают кого-то другого.
Теперь я все время думаю об этом – что мы такого сделали? За что нас наказали?
Я думаю, что мы были хорошими людьми.
Я люблю Анну, но моя совесть все-таки не была чистой.
Я был старше Анны на шесть лет и был женат до того, как встретил ее. Это был студенческий брак; мы не знали друг друга и не понимали, как это работает. Мы просто хотели трахаться.
Мы так и не поняли, как это работает. Как две человека могут быть вместе.
Наш брак распался, и моя первая жена осталась в нашем городе с маленькой девочкой, нашей дочерью, а я покинул наш родной город и переехал в Москву.
Все эти годы я каждый месяц отправлял им деньги. Каждый год я приезжал в мой город и встречался со своей дочерью, но этого было недостаточно.
Это была моя вина, мой грех, мое проклятие. Я не любил женщину, но я не мог оставить ребенка. Это был не закон; это было правило, и я нарушил правило.
В Москве я встретил Анну и влюбился. Мы были молоды и очень бедны. Но мы знали, со временем у нас все будет хорошо.
Я писал, Анна работала дизайнером в газете, и мы были очень, очень счастливы. Счастливая семья – это хорошо для семьи, но не очень хорошо для драматургии.
Я помню этот день… это была суббота. Ранняя зима. Везде был снег и снег блестел на солнце, это был очень солнечный день.
Я ждал в холле. Анна вышла из кабинета, доктор шла рядом с ней, они обе улыбались и разговаривали. Анна подошла ко мне и дала мне что-то. Это было фото УЗИ. Я увидел голову и два маленьких крыла. Это были не руки, это были крылья, я клянусь. Мой сын, мой маленький ангел.
Я почти не помню тот день, когда родился Дэн. Утром я отвез Анну в больницу и вернулся домой. В полдень она позвонила мне и сказала: «Дэн родился».
Я увидел его на следующий день. У него было смешное сердитое лицо.
Анна сказала, это было кесарево сечение. Дэн был обвит пуповиной. Тогда я не придавал этому значения.
До года он был нормальным малышом. Только одно – он не спал.
Мы ложились в десять. В 10.30 Дэн начал крутиться в кроватке и плакать. Я брал его на руки и ходил по комнате. И тогда он спал. Когда я клал его в кроватку, он начинал плакать.
Он успокаивался в 5, иногда в 6 утра.
Я должен был просыпаться в 7, чтобы писать.
Нам нужны были деньги, поэтому я взялся за несколько крупных проектов – детективные сериалы для прайма. Очень дорого, очень много геморроя с поправками. Я писал три сериала одновременно. Не простая задача в нормальных условиях. Очень сложная задача, когда вы спите два часа за ночь.
Когда эти сериал вышли в эфире, я заметил – все истории были о детях. Похищения, педофилия, контрабандные бриллианты в детских подгузниках.
У всех моих персонажей были дети. В моих сериях сюжеты детские линии расширялись, вытесняя линии расследований преступлений. Если мой детектив приходил домой к свидетелю, тот говорил детективу: «Тихо! Дети спят».
Пытка бессонницей продолжались три месяца. Потом я нашел выход. Когда мы были на улице, Дэн сразу засыпал. Я поставил детскую коляску на балконе. Каждый вечер я сидел здесь и качал коляску. Дэн спал. Я мог смотреть фильмы на своем телефоне, читать книги и слушать музыку. И я мог бы придумывать свои истории. Мы спали по очереди с Анной. Один спит – другой качает коляску на балконе.
Это было хорошее время. Но катастрофа приближалась.
Каждый день мы гуляли с Дэном. Была ранняя осень, солнечные дни. Дэну было десять месяцев. Я привез Дэна в коляске в парк. Когда Дэн увидел детскую площадку, он встал и пошел прямо к качелям через лес. Я снял видео на свой телефон – Дэн в толстовке и с такими забавными медвежьими ушами на капюшоне. Он без идет через лес, подходит к ограде, хватается за нее двумя руками и начинает трясти. Он не видел, что ворота рядом, в метре от него и возмущался, почему он не может пройти сквозь ограду.
