Я знаю, некоторые, особенно из взрослых, считают, что День святого Валентина – ненастоящий праздник. Он, мол, привнесен в нашу жизнь искусственно, в подражание западу, и никем не воспринимается всерьез. Вот Двадцать третье февраля или Восьмое марта – другое дело, они действительно значимы, а четырнадцатое февраля – неуклюжая попытка объединить мужской и женский дни. Я с этим категорически не согласна. Вы вдумайтесь, и сразу поймете. Двадцать третье февраля – праздник мужчины-защитника отечества. Восьмое марта – праздник женщины-работницы. Четырнадцатое февраля – праздник всех влюбленных. По-моему, тут мало общего. Тебя поздравляют не потому, что ты с рождения принадлежишь к одному из полов (невелика заслуга), и не за твои трудовые подвиги (пускай за них выплачивают премии), а просто потому, что ты влюблен. Разве не здорово? Или потому, что в тебя влюблены – это тоже здорово. Даже не знаю, что чудеснее – ожидать валентинки от того самого человека или знать, что ее получит от тебя он.
Правда, в этом году надеяться на валентинку от Него мне не приходится. Хотя у нас еще две недели назад вывесили специальный ящик, и мы, когда никто не видит, кидаем туда открытки. Я тоже кинула, но не подписалась. Зачем подписываться, раз это не вызовет ничего, кроме взаимной неловкости? Я купила в ларьке сердечко, на котором красиво выведено «С любовью в День святого Валентина», упаковала в конверт и адресовала Лидину Александру Александровичу, использовав, разумеется, печатные буквы. Надеюсь, ему будет приятно. Каждому приятно, когда его любят. Интересно, на кого он подумает? Догадывается ли он, что я в него влюблена? Если и догадывается, то виду не подает. Он очень выдержанный. Преподаватель должен быть выдержанным, профессия такая. Александр Александрович ведет у нас новейшую историю, и благодаря ему мы все поняли, какой это интересный предмет. Не только всякая там политика и экономика, но нерешенные загадки, неожиданные повороты и скрытые течения. Заслушаешься! Вот я и послала ему валентинку, и не вижу тут ничего плохого, пускай он и женатый человек. В конце концов, если жена ревнивая, Александр Александрович может выкинуть открытку, никому не показывая. А если она не ревнивая, то должна порадоваться, что ее муж нравится не только ей, но и другим. Я бы порадовалась, честно!
Вот какое я отправила тайное послание. Действительно тайное, я о нем даже Ире не сказала. Ира – моя лучшая подруга. Мы познакомились полтора года назад, когда оказались в институте в одной группе. Группа у нас подобралась замечательная! Представляете, десять человек, и, как нарочно, пять парней и пять девчонок. Словно судьба нам предназначила встречаться не только на занятиях, но и после. Настя Волобуева первая это поняла и сразу пригласила нас всех к себе отметить начало студенческой жизни. У нее классные родители, они не возражали. Я против своих тоже ничего не имею, они хорошие, но, попробуй я без предупреждения привести девять гостей, и мама начнет стонать, что в квартире не убрано, праздничной еды не заготовлено, ах, разве можно позориться перед посторонними, о чем я только думаю, на вид почти взрослая барышня, а ответственности никакой… Как будто кого-нибудь интересует, убрано ли в квартире. Других забот у нас нет, тоже мне! А еду мы покупаем в складчину, всякие нарезки и заморозки, очень удобно.
Что касается Иры, я сразу захотела с нею подружиться. Она очень серьезная и умная, я всегда такими восхищалась. Я и сейчас восхищаюсь, однако иногда с нею нелегко, почти как с мамой. Ира не одобряет моего увлечения Александром Александровичем, причем не только потому, что он женат, но и потому, что она осуждает меня за непостоянство. Якобы надо выбрать себе одного и любить его всю жизнь, а не порхать, подобно мотыльку. Мотылек – это я, как вы понимаете. Или я стрекоза, Ира же, надо полагать, муравей. Разница с басней в том, что подруга никогда бы не выгнала меня зимой на улицу, я убеждена. Может, крыловский муравей и положительный, только жестокий и жадный. У него наверняка хватило бы припасов на двоих, просто он жмотничал. Ира не такая, она добрая, хотя и принципиальная. Ну, ей-то легко быть принципиальной. В школе ей никто не нравился, а потом она сразу влюбилась в Димку Кузнецова из нашей группы, а он в нее. У них роман… или это иначе как-то называется? Короче, по окончании института они собираются пожениться, и все, включая родителей, об этом знают. Правда, не уверена, что родители в курсе, насколько далеко зашли их отношения… особенно Ирин папа, он ужасно старомодный. Но Ира очень ответственная, я думаю, она не залетит, пока сама этого не захочет, поэтому опасаться нечего.
Что касается меня… да, я не такая постоянная, только что я могу с этим поделать? В одиннадцатом классе я дружила с Витей, но он поступил в военное училище, и как-то получилось, что поначалу мы иногда встречались, а потом перестали, постепенно и без ссор. Куда делась моя любовь к нему, ума не приложу. Растворилась в воздухе. Когда я это осознала, мне даже стало немного грустно, хотя грущу я редко. Но вскоре настал день святого Валентина, и я получила открытку от Андрея Лебедева из нашей группы. Он написал, что я ему очень нравлюсь, и я вдруг поняла, что он мне тоже нравится. Мы стали встречаться, тем более, наступила весна, все цвело, светило солнышко, и голова шла кругом. Андрей так красиво говорил о своих переживаниях, дарил мне розы, водил в кафе, мы целовались до умопомрачения и были счастливы. Именно тогда я убедилась, что Витя совершенно не умел целоваться, да и я тоже. Зато теперь научилась, и мне понравилось. Я искренне собиралась быть верной и постоянной, не хуже Иры, и была целых четыре месяца. Разве я виновата, что, когда Андрей попытался сменить платонические отношения на более близкие, я почувствовала, что не хочу? Вроде ничего не имела против, но не смогла. Раз – и разлюбила, точно ножом отрезало. Ира утверждает, мол, значит, не любила никогда, а просто обманывала сама себя. Если и обманывала, то очень ловко, поскольку была уверена, что люблю. Конечно, Андрей поначалу обиделся, но я ему объяснила ситуацию, и, мне кажется, он простил. Вскоре он уехал на лето в Казань (он оттуда родом), а, вернувшись в Питер, стал дружить с Настей Волобуевой, той самой, у которой гостеприимные родители. Раз так, угрызениями совести мне страдать ни к чему. Я и не страдала, поскольку заранее знала, что все кончится хорошо.
