«…И в это же самое мгновение мне пришла в голову отчаянная мысль, что может быть ещё не поздно. Что я смогу всё исправить. Ну, или исправить хоть что-нибудь…! Хотя бы просто попытаться… Что мне стоит просто попробовать? Вдруг это окажется гораздо проще, чем мне сейчас кажется?
Поэтому я тут же рванула в его сторону, боясь, что если простою за этим деревом ещё немного, то совершенно точно струшу и передумаю. Он по-прежнему сидел на той старой деревянной красной скамейке с облупленной тут и там краской, под старым раскидистым дубом, что и всегда. Я знала его как свои пять пальцев. Я знала его даже лучше, чем саму себя.
Я бежала по направлению к нему и не могла даже вдохнуть. Настолько мне было страшно, настолько сильно колотилось в груди моё бедное израненное сердце. Еще немного и я, вероятно, могла бы потерять сознание! Нужно было поскорее с этим покончить.
Высказать ему, наконец-то, всё то, что я думаю о случившемся. Признаться в том, что я на самом деле чувствую! Абсолютно честно и не кривя душой… ведь время, оно как песок, оно как вода и даже в тысячи раз быстрее и безжалостнее!
Я приближалась и уже могла разглядеть его макушку. Чёрт побери, как же я обожала эту макушку! Эти прекрасные, чёрные как смоль, волосы! Всегда вымытые и так старательно уложенные… он, бесспорно, всегда выглядел просто безупречно, но признаюсь, что я любила бы его любым! И, пожалуй, у меня всё ещё есть шанс доказать ему это…
И вот я совсем рядом, вижу его и не могу чувствовать себя счастливее и лучше… Я должна объясниться, должна всё рассказать!
Я спешно кладу свою правую ладонь ему на плечо и обхожу скамейку с левой стороны. Сейчас он обернётся, и, как обычно, заглянет мне в самые глаза и улыбнется так искренне, так прекрасно, как не может никто другой на всём белом свете. Он обязательно поймёт меня! И всё вернётся на круги своя за один простой щелчок пальцев. По-другому просто и быть не могло! Ведь вы тоже в это верите, правда, дорогие мои друзья?
Я поворачиваюсь к нему и невольно отрываю свою руку от его изящного предплечья. Странное, жутко неприятное ощущение…
Что же это такое с моей рукой?..
Что это такое с моей рукой?!
Это моя чертова рука?!
Моя ладонь была словно объята ярким пламенем…
Дорогие мои друзья, бесценные мои, вы тоже это видите?!
Мои ноги вдруг подкосились, и я тяжело приземлилась на колени…
Алое пламя. Оно повсюду. Оно на мне. Огонь. Красный. Красный…
Моё лицо заливало неистовым пламенным дождём, и я безуспешно пыталась закрыться от него своими красными по локти руками…
«Поднимите…», расслышала я сквозь окружавший меня невыносимый гул.
«Поднимите р…»
Кто-то подхватывает меня, словно хочет помочь… но почему же тогда мне так больно от этих прикосновений?
«Поднимите руки вверх!», эхом отозвалось в моей голове.
«Я сказал вверх!!»
Это был не его голос.
Я ровным счётом ничего не понимаю…
«Что же они с тобой сделали?!», взревела я, и мой собственный голос прозвучал как совершенно чужой. Это был истошный крик настоящего раненого зверя… Это больше была не я.
Дорогой мой кто-нибудь, если ты, в отличие от всех остальных, ещё не бросил читать это письмо… скажи мне: неужели именно любовь действительно была причиной всех моих бед и несчастий?
Тогда без любви,
твоя
знакомая
незнакомка»
Кристина уже третий час сидела в библиотеке. Некоторые говорят, что в современном мире библиотеки уже не имеют никакой практической необходимости и важности, но Кристине просто очень нравилось сидеть в уютной тишине большого, тихо поскрипывающего здания, окутанного тёплым светом старых люстр и пропитанного приятным запахом старой пожелтевшей книжной бумаги.
Девушка завела привычку приходить сюда по субботам после обеда и сидеть в читальном зале почти до самого закрытия. Кроме неё сюда часто наведывались две пожилые дамы, которые, как ей казалось, не были знакомы друг с другом. Они молча занимались каждая своим чтением на абсолютно не пересекающиеся темы (одна из них обычно брала книги по садоводству, вторая же предпочитала читать что-то историческое), но всегда за одним столом, и раз в пару недель заходил такой же мужчина в возрасте, который всегда почтительно приветствовал каждую из этих женщин, а те легонько улыбались ему в ответ и кивали головой.
Но сегодня произошло кое-что весьма неожиданное – в читальный зал вдруг проскользнул молодой парень и сел за стол прямо напротив Кристины.
Кристина вскинула было бровь от удивления, но тут же спохватилась и постаралась придать лицу своё обычное, серьёзно-сосредоточенное выражение лица. Она повадилась ходить сюда немного меньше полугода назад, в самом начале хмурой и ветреной зимы, и готова была поклясться, что видела этого товарища здесь впервые.
Парень был высокий, худощавый и слегка неуклюжий. Казалось, будто его смущал и тяготил собственный рост и неудобная широкая спина. Каждый раз, когда ему приходилось вставать, чтобы отлучиться в туалет или взять другую книгу, он словно прижимался к стенам и медленно полз вдоль них, стараясь никого и ничего не задеть. Кристине это казалось забавным, и иногда она не справлялась с собой и еле заметная ухмылка всё-таки проскальзывала на её веснушчатом смуглом личике. И каждый раз она отчаянно надеялась, что для него самого это оставалось незаметным.
