1956 год
Десятилетний Венсан прислушался. Ему показалось, что плач и вскрики Амели стихли. Он выбрался из кровати и спустился в подвал. Старшая сестра лежала без движения прямо на земле. Отец обернулся и уверенно произнёс:
– Земной путь нашей Амели закончен.
– Она умерла? – спросил мальчик.
– Да, сынок, и хвала Господу, перед смертью она искупила свои грехи. Возьми лопату, поможешь мне похоронить тело.
Глядя на то, как отец снимает с Амели одежду, и, заметив на её спине багрово-синие полосы, вероятнее всего, оставленные сложенной втрое крепкой верёвкой, валявшейся поодаль, Венсан почувствовал не сострадание, а скорее любопытство. Мальчик помог обрядить покойницу в серый балахон и искоса поглядывал, как на капюшоне проступает кровь. Застыв на несколько секунд, он поправил пряди волос по обе стороны бледного лица. Надо же, при жизни у Амели никогда не было такой белой кожи. Сейчас она походила на статую.
Почти два часа отец и сын старательно долбили утрамбованный земляной пол подвала. За всё время оба не проронили ни слова. Наконец Рауль Дешан счёл, что яма вполне глубокая. Тело Амели опустили вниз – прежде чем выбраться из ямы, мужчина старательно сложил руки дочери на груди.
Глядя на умершую сестру, которая сейчас явно напоминала персонажа библейских историй, Венсан испытал что-то сродни восторгу. Да он почувствовал настоящий религиозный экстаз. Сердце забилось, дыхание перехватило.
– Надеюсь, Небесный Отец позволит несчастной угодить в чистилище. А там уж его воля, пустить её дальше или отправить в ад. Бросай землю, сынок.
– Папа! – вскинув на отца сияющий взгляд, воскликнул мальчик. – Когда я вырасту, стану священником!
– Чтобы карать зло, необязательно быть священником, Венсан, – серьёзно произнёс Рауль. – Человек может быть рабочим или крестьянином, клерком, музыкантом, актёром или продавцом. Главное, чтобы его душа принадлежала Богу и помогала ему расправляться со злом на земле. Эта скромная лепта в великие дела Господа стоит того, чтобы посвятить этому жизнь. Мы не зря дали тебе такое имя, мой мальчик. Ты помнишь, что тебя назвали в честь Венсана де Поля? Я рад, что ты понимаешь, как важна для Отца нашего любая помощь. Да, он всемогущ. Но и мы, дети его, не должны сидеть сложа руки.
Отец и сын старательно притоптали пол.
– Завтра я привезу цемент, – спокойно прибавил Рауль. – Пойдём в дом, нам надо умыться.
Наливая воду, мальчик проронил:
– Папа, а мы закажем мессу по Амели?
– Нет. Ты никому не должен говорить о её смерти. Скажем, что она сбежала из дому. Ты же знаешь, не все соседи являются верными католиками. У них могут возникнуть неправильные мысли. Для них мой поступок может показаться простым убийством. Но ты же понимаешь, что я никогда бы не решился лишить жизни собственную дочь? Ведь я искренне любил её. Ты мне веришь? Бедняжка Амели погрязла в грехе, и я помог ей очиститься. – Глаза отца сверкнули, он притянул сына к себе и положил руки ему на плечи. – Запомни, мой дорогой, ещё со времён Адама и Евы именно женщина стала прибежищем греха. Но потом многие из них осознали это и покаялись. И в мире есть только два вида женщин: либо святая, либо шлюха. Вот твоя мать была святой! Её нельзя упрекнуть ни в чём. Даже на смертном одре она не роптала, хотя болезнь причиняла ей муки. Но она стойко несла свой крест, и мысль, что скоро она предстанет перед Создателем, давала ей силы. К прискорбию, Амели не унаследовала её чистоты. Я не призываю, чтобы ты испытывал к сестре ненависть. Ведь теперь она расплатилась за всё.
Венсан открыто взглянул на отца и кивнул.
2001 год
– Итак, что мы имеем? – Пьер потёр переносицу, оглядывая очередное место преступления. Затем, аккуратно подобрав полы дорогого плаща, опустился на корточки возле трупа.
– Женщина, на вид восемнадцать-двадцать лет, – монотонно начал доктор Легран. – Время смерти около полуночи, точнее скажу после вскрытия. На запястьях следы от верёвки, на теле следы побоев. Вот, взгляни сам, несчастную били по спине чем-то вроде хлыста или кнута. Причина смерти, как и в трёх предыдущих случаях…
– Отрезан язык, – бросил Пьер.
Клод нахмурился. Убийца настоящий садист и, скорее всего, псих. Он вновь бросил взгляд на покойницу. Бедная девчонка, такая молодая и довольно хорошенькая. Он даже представить не мог, что первое же его дело станет таким омерзительным.
– Я вас слушаю, Фонтен, – спокойно произнёс Совари.
Выпускник национальной школы полиции в Кане-Клюз, стройный молодой человек с густыми тёмно-русыми волосами, подошёл ближе.
– М-м-м, жертва одета в серый балахон с капюшоном, – начал стажёр. – Убийца вновь усадил труп на колени и зафиксировал руки в положении молящейся. Чёрт, он реальный кретин! Что он хотел этим показать?
– Чем вы занимаетесь в свободное время, Клод?
– Я? Обычно хожу в спортзал.
– А чтением вы, скорее всего, пренебрегаете, – хмыкнул Пьер. – Преступник усаживает жертв в позу кающейся Марии Магдалины. Отсюда и аксессуар в виде балахона и сложенные в молитве ладони. Если будете более внимательны, то заметите, что на девице парик с длинными волосами для большей схожести с библейским персонажем.
