Она вздрогнула, когда за мной захлопнулась дверь. Ждала. Тонкая, сладкая, подрагивающая в предвкушении…
В такие моменты не хочу долго ждать, не могу терпеть. Вот и сейчас преодолеваю в три шага разделяющее нас расстояние. Крепко перехватываю её за талию и дёргаю на себя.
Короткий вздох, от которого у меня учащается дыхание и твердеет член. Я склонился к её шее, так доверчиво открытой для поцелуев, и провел ладонями вверх, к напряженным твердым сосочкам. Её грудь совершенна, идеальна для моих рук, а торчащие соски сводят с ума.
Не знаю, что она хочет получить сегодня. По правилам игры мы не можем разговаривать. Как если бы на ее глазах оставалась повязка, а у меня появился во рту кляп. Такие условия игры, которую придумал я, чтобы получить её.
Хочется быть грубым, поставить засос на коже, сжать грудь, чтобы услышать болезненный стон. И я не сдерживаюсь, сдавливаю чуть сильнее, чтобы тут же вздрогнуть от всхлипа. Я перевожу дыхание, чувствуя, как она выгибается, теснее прижимаясь задницей к напряженному члену.
Удивительно, как быстро она реагирует на мои ласки, как заводится и доверчиво принимает любые мои желания. Это сносит крышу. Я всегда сдерживаюсь с ней, не потому что не хочу ее или не доверяю. Просто боюсь. Боюсь, что нарушу правила собственной же игры и лишусь её навсегда. Я не наивный влюбленный юноша, чтобы верить, что она спокойно примет маленький обман с моей стороны.
Так что пока есть возможность, я буду сдерживаться и играть до конца. И ждать, когда она сама захочет изменить правила.
Сейчас я оголил её грудь, стягивая блузку и бюстик до пояса, сунул пальцы ей в рот, чтобы она их облизала. Я снова от хлесткого возбуждения провел губами по шее. Чертово нетерпение! Я уже готов задрать юбку и… Вместо этого двигаю пальцами, чтобы она сосала, обводила язычком. Охренеть. Хочу почувствовать её рот на своем члене.
От напряжения в глазах темнеет и в ушах стучит пульс. Я провожу облизанными пальцами по её соскам, болезненно торчащим, и резко кладу голой грудью на остекленную поверхность стола.
Её вскрик как ток по венам. Бешеное желание прошивает позвоночник и отдается в член. Не хотел спускать джинсы, но в таком состоянии я уже не расстегну ширинку.
Держу мою пленницу за шею, прижимая к столешнице, знаю, что влажным соскам холодно и до дрожи неприятно скользить по стеклу, но весь кайф в этом. Чувствовать боль и наслаждение одновременно, чтобы противоположные ощущения накладывались друг на друга и срывали любые ограничения, толкали на новые эксперименты.
Одной рукой расправляюсь с ремнем и только тогда расстегиваю пуговицу и спускаю молнию. На трусах пятно от смазки, уверен, что ее трусики тоже мокрые и горячие. Не сдержался и шумно выдохнул.
Она тут же поддалась попкой ко мне и вжалась в пах. Я инстинктивно поддал бедрами на встречу. Черт!
Продолжая удерживать её прижатой к столу, задрал юбку, оголив попку, и стянул с себя трусы. Сейчас я могу сделать с ней что угодно. Она не посмеет сопротивляться, не откажет, не остановит. И кончит. Вот потому, что каждая наша встреча кончается её оргазмом – она позволяет мне всё.
Я погружаю пальцы в нее и закрываю глаза от накатывающего возбуждения. Мокрая, горячая и моя. Двигаю внутри пальцами, намеренно задевая подушечкой большого клитор, и она пытается побороть мою хватку, придвинуться ближе, прижаться к члену.
К черту прелюдию, хочу оттрахать её и почувствовать как она сжимает внутри член. Даю ей немного приподняться, чтобы её соками вновь увлажнить соски. Сжимаю их пальцами и охреневаю от стонов. Она не крикунья, но когда чувства зашкаливают, то не может сдержать стоны и всхлипы. А иногда она просит…
Всё. Терпение разлетается в ошмётки. Я снова прижимаю её к столу, другой рукой направляю член в пульсирующую щелку и с силой впечатываюсь по самые яйца.
Да-а… Да, твою мать! Я хочу брать тебя постоянно, в офисе, в машине, дома. В постели, на столе, у холодильника, на стиральной машинке. Хочу долбить тебя, как сейчас, и смотреть в твои глаза, а не на эту слепую черную повязку.
Хочу, чтобы также хваталась за мою руку, которой я вцепился в бедро, и рвано дышала от ощущений. Я трахаю тебя и хочу, чтобы ты знала, кому сейчас принадлежишь. Кому принадлежала всегда. Хочу. Чтобы. Помнила.
Она выгибается в спине, и я чувствую неимоверное сжатие внутри. Сегодня не буду тебя мучить, потому что хочу кончить одновременно. Еще три длинных мощных толчка и она с хриплым вскриком опадает на стол, а я локтем упираюсь на столешницу и охреневаю от пульсирующего лона, выплескивающего семя из себя. Хочется еще двигаться, но в офисе не осталось запасных штанов.
– Боже, это так классно, – шепчет она, и мне хочется развернуть ее, снять повязку и прижаться к губам, поцеловать. – Женя, я люблю тебя…
…Вот только я не Женя…
