Бэкстейдж
Я стою на шатком стуле и судорожно наматываю на голову модели подобие чалмы. Повсюду вспышки фотокамер – процесс ловят фотографы бэкстейджа. Понимаю, что глупо выгляжу на этом островке высоты, чуть выше модели, рост которой больше ста восьмидесяти плюс тринадцатисантиметровые каблуки. Но мне нужно за считаные минуты до начала шоу сделать головные уборы десятку девушек. Трясущимися от напряжения и усилий руками делаю последний заворот из ткани и вонзаю бриллиантовую брошь в место крепления. Севшим голосом выкрикиваю имена девочек, которым еще не соорудила головной убор. С высоты стула мне открывается целостная картина происходящего. Вижу, как над моделями колдуют дрессеры[1], парикмахеры и визажисты, собирая на показ.
Кто-то тычет меня пальцем в бок. Оборачиваюсь и вижу растерянное лицо пятнадцатилетней модели.
– Что случилось?
– У меня обувь забрали.
– Кто?
Девочка робко указывает на прожженных в модельном бизнесе близняшек. Не выпуская ткани из рук, продолжаю крутить следующую чалму.
– Где Катя? Она отвечает за обувь, – ищу взглядом помощницу, не нахожу и пытаюсь перекричать толпу.
Катя собирала вещи к показу и формировала комплекты – пара обуви под собранным луком[2] для каждой модели. И только она знает, сколько туфель взяли на показ.
– Она пошла встречать гостей, – отвечает волонтер, которого я вижу в первый раз.
– Ну это все… Ищите пакеты с дополнительной обувью.
В гримерке хаотично беснуются неизвестные мне люди, выпроводить которых получается, только применяя силу и ругаясь матом. Шестнадцать моделей, пятеро парикмахеров, столько же визажистов, девочки на подхвате и человек семь волонтеров, два амбала из охраны, висящие над ухом организаторы Недели моды и трое уцелевших после моего разгона фотографов толкутся в двадцати квадратах. Да еще партнеры выстроили охрану возле ювелирки стоимостью миллион рублей за каждое изделие.
– На подиум тоже с моделями пойдете? – спрашиваю охранников.
Чувствую, как кровь неестественно сильно пульсирует в моей голове. Мы задержали показ уже на двадцать минут, в жестких рамках расписания Недели моды это критично. Показы дизайнеров идут один за другим на одной площадке, любая задержка отражается на всех следующих показах этого дня.
– Мы снимем тебя с расписания! – кричит на меня юноша из оргкомитета Mercedes-Benz Fashion Week Russia, у которого в голове рисуется перспектива увольнения с позором из-за допущенной паузы. Его голос тонет в гуле суеты.
«Ему хоть семнадцать-то есть?» – проносится у меня в голове.
Прибегает модель с предыдущего показа с адским макияжем и котлами на голове. Беру за руки первых попавшихся стилистов, тащу их к модели: «Быстро!» и убегаю докручивать головные уборы.
Стилисты, работающие на неделях моды уже несколько лет, расшифровывают указание точно. Пять минут колдовства в восемь рук – и полностью преображенная девочка готова к моему показу.
– Даша, мы позвонили Кате, она сказала, что обуви больше нет, все, что было, уже на моделях.
Как мы могли упустить из виду одну девочку? А я знаю как. Близняшки сегодня все утро бегали по дизайнерам, то на репетицию, то на примерку, а за пять минут до показа выяснили, что не обуты… Что же делать?
– Какой у тебя размер?
– Сороковой.
Да ладно… Что за дети пошли? В пятнадцать лет рост сто восемьдесят, размер ноги сорок…
– Отлично, надень мои.
– Они же тридцать восьмого!
– Привыкай.
Ко мне подбегает юноша от Недели моды:
– Мы начинаем показ прямо сейчас, как есть, хоть с голыми моделями!
Отталкиваю его и подлетаю к модели, у которой подол платья длиннее положенного. Как это возможно? Мы же на примерке подкалывали длину. Ну правильно, вот иголки, забыли подшить. Бросаю грозный взгляд на конструктора.
– Режь!
Конструктор склоняется к ногам модели и прямо на ней осноравливает[3] низ изделия.
Краем глаза вижу, как в гримерку вплывает актриса и распахивает объятия.
– Дорогая, я пришла тебя поздравить. Офигительный показ! – растягивая каждое слово, пропела актриса. Мы обнялись и расцеловали друг друга в обе щеки.
– Спасибо. Показ еще не начался. Иди, садись в зал, молодой человек тебя проводит.
Юноша-организатор при виде звезды растерял бдительность и в благоговейном трепете побежал к ней.
– Ну ла-а-адно, потом поздравлю, – нежно протянула актриса, загадочно размахивая букетиком с предыдущего мероприятия. – А где пресса? – спросила она у юноши.
– Пойдемте, я вас провожу, – рассыпался он перед ней.
Вот как посторонних пускают на бэкстейдж? Хорошо хоть юношу обезвредила.
Так, что у нас происходит? В дальнем углу гримерки какая-то возня. Подойдя ближе, вижу, что студентка-волонтер, натягивая платье на модель, сломала молнию. И не просто сломала, а вырвала с мясом: дыра зияет, словно свежая рана, по краям свисают остатки молнии, оторванные куски ткани и нитки. В этот момент Голос Недели моды вещает на весь Манеж: мой показ начинается через пять минут.
